Заветы Рима дьявольски расхожи. Распутство попирая на корню, в день карнавала торжествует ню - не без греха ни рыбаки ни дожи! Очистить душу пара пустяков, пока в ходу система индульгенций. За три дуката - снова вы младенцы безгрешные. Монашеский альков Хранит не мало сладострастных ахов. Свободны нравы облачённых дев - Замки решёток пальчиком поддев, впускают в кельи ряженых монахов. Дальнейшее развитие знакомо - как розе нужен свежий фимиам, так лаской сытит обделённых дам последователь пылкого Джакомо. И нет виновных в этом, ни на йоту. Ну, разве те, кто скупостью своей в монашество сосватал дочерей, не разорившись на приданом. Сроду не пели так волшебно гондольеры, октавами Торквато славя мир!.. А утром всей Венеции кумир прошествует на палубу галеры. И выйдет, курсом в сторону Пьяцетты, дворец плавучий, пышный Букентавр, под звуки струн и тремоло литавр, под рукоплеск и трение корсетов. И бросит в Адриатику кольцо наместник авантажности Венеры, поправит шапку - тонкие манеры и царственность у дожа налицо! А шапка - с монастырского порога, где девственность свою не берегут... Четвёртое сословие - лишь блуд, как поцелуи бора и сирокко.