Никак. Рассыпаются пеплом нули –
Мишень по-восточному щурит глазища,
Но будь даже трижды премудрым – Улисс,
Отбегавшись, сам приползёт на кладбище.
Позорно – дрожать, торопиться – смешно, –
Себе рыть могилу – не царское дело,
Настанет черёд, бросят в яму, на дно,
А в память запишут пушистым и белым.
Любовь не для склепа и милость не в масть…
Коньяк не иссякнет в последнем запое,
За сумраком жизни – кромешная тьма,
Роняют светильники схимник и воин…
Надрывные всхлипы ненужных «прости»,
Соблазны порока и прелесть купажа,
И так и не созданный «тот самый стих» -
И плод на столе не надкусанный даже…
Есть время гадать и высчитывать час,
Метать острогу в тушу скользкого зверя –
Кит сонно зевнёт и огромная пасть
Проглотит, и выплюнет где-то на берег…
Библейским Ионой, античным царём
Грабителем Трои, спасителем царства…
«Помрём!» – воет ветер, конечно – помрём –
Мытарству – виват! Что за мир без мытарства…