Трудно сказать, что заставляет нас любить, страдать, жить, на что-то надеяться, к чему-то стремиться… Интерес? Воля? Промысел Божий? Наше желание? Что же такое желание? Химия? Магия? Чувство? Много слов… Мало смысла… Невозможно выразить свои желания словами… Желания просто есть, и всё тут! Они заставляют нас стремиться к чему-то, нами ещё неизведанному… Чего хотим мы, живя на этом свете? Чего желаем? К чему стремимся?.. Не знаю, куда заведёт меня мой Путь... Знаю только одно: когда-то и я был маленьким мальчиком… И очень любил мечтать… Детские мечты уводили меня прочь от этого мира, и в этих мечтах не было места пошлости и грязи… В том мире, придуманном мной, всегда было хорошо и уютно… Там никто и никогда не ругался и не стремился обидеть ближнего своего… Что заставляет нас быть плохими? Что заставляет грубить и хамить ближнему? Что заставляет тащить то, что плохо лежит? Ведь уйдя прочь из этого мира, мы ничего из него не сможем взять с собой, за исключением, разве что, памяти… Память… Удивительная вещь – память. Когда надо извлечь из неё что-нибудь важное, она активно сопротивляется, не поддаваясь на наши уговоры, и наоборот, в самый неожиданный момент, вдруг подсунет что-нибудь "эдакое" из своих самых потаённых уголков, что заставит нас вдруг замереть на месте от неожиданности и вздохнуть с чувством… у кого обречённости, у кого радости или горя, а у кого и несбывшейся мечты… Так и сейчас: пишешь об одном, а мысли витают где-то в облаках, даря прекрасные воспоминания о том времени, когда мир казался большим, все люди – добрыми, а самые сокровенные мечты могли в любой момент сбыться… Прекрасное время… Утро… Деревня… Уже рассвело… Ты встаёшь с кровати от тихого говора бабушки, быстро одеваешься и бежишь умываться к рукомойнику… С удовольствием, фыркая и отплёвываясь, окатываешь своё лицо прохладной водой, насухо вытираешься махровым полотенцем, и, схватив полбуханки чёрствого хлеба, оставленного специально для тебя, даже не завтракая, сразу выбегаешь на улицу… Под крыльцом тебя уже ждёт с вечера приготовленная банка с привязанной верёвкой… Разламывая хлеб на крупные куски, ты кладёшь в банку четверть своих запасов хлеба и плотно закрываешь её пластмассовой крышкой с заранее проделанным круглым отверстием примерно в три пальца диаметром… Хлеб должен быть по размеру таким, чтобы не смог пройти сквозь это отверстие… Иначе толку будет – полный ноль!.. Мгновение – и ты впрыгиваешь в свои сандалии, оставленные с вечера возле крыльца, хватаешь банку, остатки хлеба, ведёрко для улова и, радостно насвистывая какую-то незатейливую мелодию, выходишь за ограду и идёшь по пыльной дороге в сторону речки. Путь до неё недолог: одна развилка, вторая… Вот и крутой спуск к яру… Пока спускаешься к реке, обязательно забежишь проведать любимую полянку: а вдруг на ней уже появились так любимые мной душистые ягодки лесной земляники… Предчувствия не обманывают: под зелёными листиками я нахожу сразу ПЯТЬ созревших ягодок… Ягодки малы по размеру, но очень вкусны… Вот это радость!.. Что ни говори, а ни одна даже наивкуснейшая клубнИчина, выросшая на заботливо ухоженной грядке, не сравнится с самой маленькой дИчинкой-земляничкой, вызревшей под кустиком на солнечной полянке и заботливо вскормленной матушкой-землицей без участия человека… Ну что ж, день начался хорошо: солнце уже палило вовсю, и тихий говорок уже совсем близкой речки обещал удачную рыбалку… Недолго думая, я привычным путём быстро спустился с крутого обрыва и подбежал к старой берёзе, корни которой уже наполовину были подмыты водой и торчали из реки словно щупальца огромного спрута, решившего лениво прикорнуть на солнышке… Под этой берёзой ловить рыбу было сущим удовольствием: тут было одно из самых глубоких мест в общем-то неглубокой местной речушки под названием Белая… Невелика речушка, невелико и название… Однако, дороже этой речушки нет ни одного места на свете… Нет и не сыщешь: ведь половина моего детства прошло в этих краях… И нет ничего дороже для меня, чем эти, в общем-то, для любого другого человека, ничем не примечательные края… Алтайский край… Поля… Леса… Реки… Озёра… Я не родился в этих краях, только вырос: всего лишь семь лет в деревне, воспитываемый бабушкой и дедушкой… Но это самые важные и самые любимые годы моей жизни… И по прошествии стольких лет могу смело сказать: ТАМ моя Родина! И пусть я родился далеко от тех мест, но роднее и ближе их нет ничего на всём Белом Свете: ведь там осталась моя память… Там осталась частица моего сердца… И невозможно ничем заглушить тоску по этим местам… Чем дольше я живу на этом свете, тем всё больше и больше мучает меня желание вновь побывать в краю моего детства... Ну вот и старая берёза… Привычным жестом, сбросив с плеча висевшую на нём ношу, отложил в сторону оставшийся кусок хлеба, размахнулся и запустил банку в самое глубокое место между корней дерева… Обвязал верёвку за толстую ветку, чтобы банка не уплыла по течению, и сел на берегу, лениво поглядывая на играющие на поверхности воды солнечные блики… Время потихоньку текло, незаметно отсчитывая секунды, минуты… Прошло лишь минут пятнадцать… Я аккуратно подтягиваю верёвку и извлекаю из воды банку с уловом… Ну-ка, посмотрим!.. Ага! Улов сегодня хорош: три пескаря средних размеров и один чебак с тёмной спинкой… Все рыбки невелики по размеру, костлявы, и вряд ли могут быть использованы для какого-либо рыбьего блюда, кроме ухи, конечно… Но меня это ничуть не смущает, ведь дома меня дожидается друг – кот Мурзик… Я нашёл его всего с полгода назад возле яра, голодного и тощего… Увидев меня, он подошёл и потёрся головой о мою ногу… Несмотря на достаточно "потасканный" вид и почти полное отсутствие хвоста (кто-то, видимо, отрубил его бедолаге), вёл он себя с достоинством и не опустился до банального голодного мяуканья, а лишь промурчал что-то одобрительное и отошёл немного в сторону, видимо, оценивая меня… Я сразу почувствовал к нему симпатию… Да и он, видимо, тоже, так как мне даже не потребовалось его гладить… Достаточно было дружески махнуть ему рукой, и кот гордо зашагал рядом со мной к моему двору… Прижился у нас он как-то сразу и безоговорочно. Никто не оказывал ему каких-то особых знаков внимания… Лишь ежедневно бабушка наливала ему небольшую тарелочку свежего парного молока, да иногда подкармливала его то мясом, то рыбой, то ещё чем-нибудь вкусненьким… Я тоже баловал своего новоиспечённого друга кошачьей породы свеженькой рыбкой… Вот и сегодня пошёл на речку, чтобы и на уху хватило, и кота было чем побаловать… Кот же, в благодарность за столь хорошее к себе обращение, регулярно отлавливал крыс и мышей, в изобилии водившихся в подполе и сарае, и приносил дохлые тушки на обозрение своим новым хозяевам… Лишь только когда убеждался, что мы увидели его "улов", тащил мышей куда-то в укромное местечко и доедал их там в тишине и покое… Крыс же не ел никогда, только душил и регулярно представлял нам их мёртвые тела: дескать, глядите, хозяева, я не зря пью парное молоко от вашей коровы!.. Вот и скажи после этого, что животные глупее человека… Но и, по правде сказать, умнее и достойнее кота, чем мой первый Мурзик, я с тех пор, к сожалению, более и не встречал… …А тем временем, открыв крышку банки с уловом, я перелил её содержимое в пустую тару, накрошил новую порцию хлеба, приладил крышку на место и снова отправил орудие для ловли рыбы под корягу… Никогда не любил ловить на удочку: всегда жалел рыбу, попавшую на крючок… Ну спрашивается, зачем мучить рыбу: всё равно скоро её жарить или варить… Так зачем же раньше времени заставлять её мучиться от боли?.. Я не утверждаю, что никогда не ловил на удочку. Ловил, и достаточно часто… Но вот любить такой способ лова – увольте!.. Потому и старался ловить либо голыми руками, либо на банку: ни крови тебе, ни излишних угрызений совести… Ну а кроме того, ловля таким щадящим способом освобождала твоё время и внимание: закинул банку, и ждёшь себе… Какая рыбка попадётся – та и твоя! А во время ожидания можешь предаться своим любимым мечтам… Очень полезное занятие… Так пролетело пару часов… Улов в ведёрке уже значительно увеличился: там плавала уже парочка довольно крупных пескарей, не считая десятка-другого более мелких, и один совсем здоровый чебак – большая редкость для нашей речушки. Чебаки попадались редко, а уж крупные – и того реже… Пескари разных размеров – обычный улов для этих мест… Карпы встречались только в озёрах, а про другую рыбу почти ничего не помню: может, и была какая, но мне не попадалась… Прикинув улов на сегодня, и решив, что уже достаточно, я собрал свои нехитрые пожитки и взобрался на крутой обрыв по едва заметной тропинке. На душе было спокойно и радостно. Ну чего же ещё можно желать мальчишке семи лет? Живи себе спокойно в своё удовольствие, и наслаждайся нехитрыми радостями жизни!.. Напоследок, перед тем, как пойти к дому, я снова заглянул на заветную полянку и внимательно осмотрел все обнаруженные мной кустики земляники… Ну что ж, есть шанс, что на завтра ещё пара ягодок созреет… Сердце радостно забилось в предвкушении предстоящей встречи и в ноздри снова ударил ни с чем не сравнимый аромат дикой ягоды земляники… Я круто развернулся, гикнул, и помчался на встречу с уже заждавшимся котом Мурзиком, с любящими меня и любимыми мной бабушкой и дедушкой, со старым, но ещё крепким деревянным домом… С моей любимой… такой маленькой, и, в то же время, такой неожиданно-большой Родиной, наполненной для меня и по сей день незабываемым ароматом столь любимой ягоды ЗЕМЛЯНИКИ…