И сказала она: «Зря, служивый тешишься!
Но, коль просишь – скажу, так тому и быть.
Ты покуда в седле, и за луку держишься,
Не придётся тебе всё до дна испить.
Знай, казак, не всегда – кровью смерть отплатится!
Ещё будут, поверь, тысячи смертей,
Не одна голова с плеч долой покатится,
И с червлёной звездой явится злодей.
Ещё будут, поверь, дни в станицах смурные,
Вдовьи слёзы ручьём будут в Дон бежать,
Будут молча стоять казаки понурые,
Когда станут погон и земли лишать.
Станут церкви взрывать – христиан отрадницу,
Что ты машешь рукой?!. Есть ведь сын-пострел?!.
Ох, помянешь, поверь, ты старуху-странницу,
Когда он поведёт батьку на расстрел.
Но Господь отведёт пулю неминучую,
Только зорька в ночи кровью полыхнёт,
И увидишь, казак, ты звезду падучую…
Не дослушав её, вдарил он в намёт.
Если б знал, стороной проскакал речушку…
Всё сбылось… И стрелял сын в него младшой…
И крестясь, помянул есаул старушку,
Когда ночью пришли за его душой.