полощет приказами
льет
упивается
заносится в лужи
внимает рассказы.
о гибели юных
о поте и крови
о станциях людных
о русалках засоленных в море.
и нет тут причин для стекол разбитых
в кармане рыдавших по ранам чужим
и нет больше слов в конце эпилога
закрылись глаза у оставшихся жить.