1.
Они были пара.
Страниц без клякс.
Никакая тетрадь
Таким не нужна.
Никакая управа
Никакого проспекта.
Они были секта.
Октябрь, регистрация, ЗАГС:
"Согласны ли Вы
ответственность брать
любовь называть - жена?"
«Да». Разделить с нею дни…
Считаться с ним заодно…
«Да». От стога родни
Откололись они – иголка.
Кадр с зонтом.
Горько.
Город.
Каких-то пять-семь миллионов человек, всего-то...
Генералы случайных карьер, лауреаты конкурсов фальши...
Беглого взгляда вокруг хватало, чтобы начать бой с зевотой.
В один из серых дней им расхотелось оставаться здесь дальше.
По выходным она и он дивились вздорным капризам толпы.
Зрачки их глаз восставали против профилактических сеток.
Они закуривали. Дым тянулся вдоль шторы, карниза, трубы.
Последние шорохи праздных суток, и те - в глубине розеток.
Им,
Лишь они попадали в толпу,
Становилось страшнее, чем парусам, угодившим в шторм.
Дотошные взгляды прохожих сбивали с хорошего дня нимб.
В каждую очередь было заложено сразу по несколько мин.
Такт и этика из просто красивых слов переходили в табу.
Короче, мир выживал их из общества, не понятно, за что.
Она была – Мастер
По Убийствам Взглядом
(обрисовывать трупы не хватило бы мела).
По умению суть отличать от мелочи.
По способности всех на себя ополчать.
По презрению к публике и к её наградам.
Она была одиночка, поскольку она умела:
а) не пиздеть о себе;
б) не пиздеть, если не о чем;
с) молчать.
А он был – культ
В масштабах компаний.
Обладатель рта, в который хотелось смотреть.
Редкий трофей - результат самокопаний.
Микроинсульт -
для ленивых,
для самоуверенных - микросмерть.
Заурядный талант -
Всего по щепотке.
Усталый атлант, наконец-то сбежавший с работы -
К чертям это небо, он выбирает бег.
А чужие успехи -
Лишь катышек хлеба,
Застрявший на мнимой границе носа и глотки.
Или это он сам, навечно застрявший в толпе.
Они стали - веткой,
Которая растёт, чтобы коснуться крыши.
Возможно... Когда-нибудь потом...
Не зря же переезжали из дома в дом,
Взбираясь всё выше, выше,
Назло муравьям, траве, лопухам,
Рябиновым веткам в ожогах грустных,
Мухам, что чешут лапки на люстрах,
Соседу, который не мылся, соседу, который бухал,
Званым гостям, незваным гостям,
Водке, пельменям, куриным костям,
Скучнейшему спору друзей, новостям,
Мыслям, спешащим в категорию устных,
Слезам и смеху, в трезвом уме и в глюках, -
На два,
А то и на три этажа.
(Заказывая дубликат хозяйского ключа.)
(Насаживая пыльное окно на острие луча.)
Им,
Когда они попадали в толпу,
Хотелось бежать,
Дать стрекоча.
2.
Всё движется дальше,
Распускается, зреет.
Они становятся старше.
Становятся злее.
В безумный-безумный-безумный мир,
Угрозой чужому пространству,
На малозахватывающий турнир
По бытовому засранству,
Они въедут на белой "Газели"...
Застанут пир в чуме коммуналки.
Тапёр-старичок сыграет тур ЖКХ.
Для неё уготована роль свинарки.
Ему предназначен хлыст пастуха.
А дворик мил, почти даже зелен.
Покапал дождь, стадион причесал.
Покурят молча.
Диван расстелен.
Выключат свет.
Кончены 24 часа.
3.
Тут же новые сутки начаты.
То же небо дождями плачет, и...
Они были пара...
И никакая управа...
Никакого проспекта...
Они были гетто.
Вне зависимости от городской черты.
(соавтор - И.Ку)