Я часто зарекалась, что не буду
Писать о чувствах, ранящих сердца,
Слагать, как прежде, в ожиданье чуда
Всё ту же сказку без счастливого конца.
Хрусталь разбитый вновь собрать непросто,
Но не смогу я этого понять,
Я буду по ночам смотреть на звезды,
Как прежде. По земле не научусь ступать.
Всё это бред! Как бритвой полоснуло,
Клинок холодный сердце мне лизнул,
Оно в глазах печальных утонуло,
Его покой в тиши, увы, опять уснул.
Глаза… Магнит! Я разум потеряла,
Их встретив раз. И мир вокруг исчез.
Исчезло всё. Я перед ним стояла:
Лишь только мы вдвоем. И синева небес.
Исчезли звуки, люди и трамваи,
Померкло солнце, лепет птиц умолк.
И лишь к нему тянулась, пропадая,
Сожженная душа, как белый мотылек.
О, омут дьявольский, что сердце манит!
Улыбки теплой сладость на губах.
Огонь, который так жестоко ранит.
И дрожь легко коснулась пальцев на ногах.
Но обрывая нить надежды тонкой,
Из теплых рук небрежно ускользая,
Сквозь пальцы, как вода, капелью звонкой,
Я убежала, тихо совесть проклиная.
Всё бред. Одно лишь сладкое мгновенье,
За сказкой ночи ведь идет рассвет.
Но как забыть безумство притяженья
И зализать едва зажившей раны след?
Июнь 2001 года