Я хожу по своей огромной пустой квартире
вспоминая живых, вспоминая мертвых. И прочих.
Как ожившая мебель, знающая о мире
только то, что в нём пыльно, трёхкомнатно и тихо ночью.
Я стою у окна, как мишень в заброшенном тире,
для которой паденье под пулями было работой.
Облетевшая краска и выбоины на мундире
напоминают о прошлом, прошедшем… Но той, как и этой
персоналии трудно признаться в том, что без бога
мир становится бутафоричней, бездарней, картонней,
словно плоский очаг на стене, пробитый острогой –
носом соснового парня. Не греть ладоней
на этом огне… Даже боль моя – понарошку.
Ампутированная душа - фантомные боли…
А моё божество посыпает крыльцо и дорожку,
чтоб я не поскользнулся, смесью песка и соли.
"Мало ли что, может, кто и заглянет под вечер" –
проворчит, разжигая камин, накормив собаку.
И усядется в кресло с романом. И сон недалече.
Валит снег, степь пуста и никто не противится мраку.