… я снимаю одежды, изъеденные тобой — бесцветной молью, транскрипциями и инициалами, тонкими пальцами с запахом табака, ванили и старой бумаги, запахом, что берет мою душу в тиски, впивается, повреждает зубную эмаль, сжимает дыхание в клетке гипсовых ребер, а каждый шаг больше похож на взмах... … ресниц, дрожь выбившихся прядей, белых, что давно как наружные, больные нервы. я отсчитываю в оловянную ложку жидкое сумашествие — настойку на травах и спирте. дорога в твой ад лежит через бермудские треугольники, непроходимые заросли кипарисов и прогнившие корабельные верфи, а обратно — только нежным животом по острым камням, падая вниз со свистом... … чужого сна. только вечность и твои голоса, нанизанные, как бусины, на мои плетеные жилы, шерстяные шали, как ночь, рассыпавшаяся за пазухой. я целую отпечатки твоего сердца, оставленные на стекле застывших луж и разбиваюсь в рассвет, твоим тихим небом источая птиц, мелкий дождь и такой долгожданный покой...