Впору расправить крылья, проверить жабры. Живу, постоянно гдея, вечно лелея Перелеты на солнечных дирижаблях, Беловодье и Лемурию с Гипербореей, Просыпаясь, слепну в панельном фамильном свете, В черном квадрате пяти пустых этажей. В старом доме, который безветренным летом Поссорил ЖЭК, Жду, что растает снег. *** Нас обнаружат в случайном тридцатом веке, Нечаянно извлекут из грунта и пыли. - Умерли заживо. Вы согласны, коллеги? - Нет, скорее всего, - никогда не жили. Были трубы, были перила, ступеньки, Провода, уводящие в теплые кухни и залы. В каждом из залов молились Мебельной Стенке - Злому идолу с полированными глазами. Ей подносили собрания сочинений, Фарфор, серебро, хрусталь, отпускные фотки. Стенка была убедительней и прочнее, Чем, например, отношения Заи и Котика.