Весеннее обострение (в марте на Главной

Графомания в лучшем смысле этого слова, то есть пристрастие к сочинению и написанию художественных произведений – болезнь хроническая, но у нее случаются обострения. Похоже, что в марте авторы портала "Графоманов нет" вступили именно в эту фазу – на главную страницу хлынул мощный поток произведений. Разных, но по преимуществу хороших, причем наряду с поэзией и несколько прибавившей в весе прозой появились и литературоведческая статья, и – самое главное – у меня наконец-то появился конкурент, Владислав Коне, который уже представил свой обзор главной страницы портала. И ваше зрение, дорогие читатели наконец-то станет "двуглазым", объемным и стереоскопическим (3D, как это теперь называется). Обзор Владислава вы, возможно, уже прочитали. А теперь прочитайте мой – и, как говорится, почувствуйте разницу.
В первой половине марта на Главную страницу портала было выставлено 67 произведений, из которых два впоследствии были сняты автором, внезапно осознавшим, что он чей-то клон. Итого, к рассмотрению имеем шестьдесят пять текстов, из которых семь – прозаические, а остальные 58 осознают себя поэзией. При этом от марта как "кошачьего" месяца можно было ожидать расцвета именно любовной лирики, которая и представлена 16 стихотворениями. На втором и третьем местах по популярности философская лирика (9) и юмористика (7 произведений). Но победил, конечно, выступавший вне конкурса кандидат "Против всех" – "стихи, не вошедшие в рубрики", и "Лирика вообще" – с 17-ю текстами.
Уфф! Со статистикой покончили, среднюю температуру по лит.больнице выяснили, теперь начинаем обход по палатам.

"Смерть придет. У нее будут твои глаза".
Долго не мог понять, что же напоминает мне стихотворение Светланы Ос. Наконец сообразил: "Натюрморт" Иосифа Бродского. Причем это не оборотка, не пародия и не "стихотворение по мотивам" – совершенно самостоятельное произведение, хотя и в абсолютно том же стихотворном размере. Но вот это мучительное предстояние перед лицом смерти и любви (именно в таком порядке) – удивительно созвучно. Хотя строфы Светланы, конечно же, гораздо более женские, без тонкого философствования и глобальных евангельских ассоциаций, но при этом лиричные, чувственные, интимные в самом высоком смысле этого слова...
Первое по порядку стихотворение сегодняшней подборки, но одновременно - и одно из первых в моем шорт-листе.

Отчет о творческой командировке. Напоминает школьные сочинения "Как я провел лето". Тем, кто знаком с действующими лицами, наверное, интересно. Но лично я ничего нового ни об Одессе, ни об авторе не узнал – ожидаемо и узнаваемо.

Ну что же, если автор говорит "А" – ему виднее, хотя ля мажор и не самая любимая из моих тональностей.
Почувствуйте звёздный
час!
Играйте тему
с листа...
советует Григорий. Сказано – сделано. Включаем старую добрую Ямаху, листочек с распечатанным текстом на пюпитр, стиль аккомпанемента – BB Ballade, темп 082, и – вперед!
Пожалуй, это оказалось самым верным способом въехать в стихотворение Григория Берковича. Вне музыки, вне собственной импровизации оно звучит гораздо менее выразительно – при всем своем чётком синкопированном ритме, со свежими незатасканными рифмами, включая внутренние... Нет, без музыки не то. Так что берите в зубы свой старый верный саксофон и проникайтесь.
Только не забудьте на пятой строчке пересесть на поезд "D".

А вот этого стихотворения в полной мере не оценить ни одному мужчине. На это способна только та, которая через это прошла - а точнее, та, через которую это прошло.
Поэма послеродового психоза, наверное. Но очень впечатляющая.

Мне это смешным не показалось, несмотря на пометку автора "Юмористическая поэзия / иронические стихи".
Предпочитаю кофе (см. Аэль Дороро, №53).

Ниже всякой критики. С авторской песней в ее классическом понимании (Высоцкий, Окуджава, Визбор, Юлий Ким) и близко не лежало. Дворовой шансон.
Хотите убедиться сами? Послушайте приложенный аудифайл.

Проповедь банальных истин, при этом изложенная не менее банальным языком. И между строк – ничего.

Очень неоднородное впечатление оставляет поэма Марины Шамсутдиновой.
По форме – классический раёк с ритмическими рифмованными строками вне четкого стихотворного размера. И с горьким юмором "сквозь слёзы".
А по содержанию... В лучших отрывках (части 1 и отчасти 2) – достойное продолжение классической традиции русской гражданской лирики, от В.Некрасова до Р.Рождественского. В худших (часть 4, например) – не более чем зарифмованная передовица из газеты "Правда". С порождающей недоумение подборкой деталей и хронологией событий: Иркутская ГЭС, вообще-то, сдана в 1958 г. При том что Сталин скончался в марте 1953 г., а ВКП(б) переименована в КПСС в лишь за год до его смерти, в 1952...
И финальная строчка тоже достаточно непонятна:
Встаёт Страна на бой кровавый…
И кто же с кем воевать собрался? "Поц" и "ять" сойдутся в кровавой схватке, что ли - если воспользоваться лексикой последней, 6-й главой поэмы?
Впрочем, полковник Васин нам всё уже объяснил: "по последним данным разведки, мы воевали сами с собой".
Лучше Бориса Гребенщикова и не скажешь.

Давненько не попадалось столь очаровательной любовной лирики. Затейливо срифмованной, исполненной
и смыслом долгих междустрочий, и грусти легкой пеленой.
И в этом есть кошачий март, непроясненная влюбленность, определений монотонность, и обреченность дальних звонниц, и – джокером в колоде карт – щемящий искренний талант.

Один из самых верных способов оправдать расправу над политическим противником в средние века было – обвинить его в мужеложестве. Ни доказать, ни отмазаться...
Но герой стихотворения Саши Бес отмазываться и не собирается. Он с гордостью несет по жизни своё гомоэротическое чувство к властителю. И предпочитает скорее расстаться на плахе с самой жизнью, нежели с этим чувством.
Ох уж эта любовь-ненависть, да еще отмеченная печатью содомского смертного греха... Есть в ней нечто оскар-уайлдовское, прямо-таки напрашивающееся на иллюстрации Одри Бердслея...

Гражданский пафос автора заслуживает всяческого уважения. А стихотворение… Какое-то очень среднее. Еще одно "За державу обидно", не лучше и не хуже многих других. Где-то с меткими находками:
Где, как скелеты исчезнувших динозавров
в землю уходят разбитые трактора.
и отчетливо переданной душевной болью:
…Боже, душа моя, это мне только снится,
или взаправду, всамделишно, наяву?
А где-то с банальными, проходными строчками:
и полетит над великой святой равниной,
На мой взгляд, излишне затянуто и многословно. Но если это подражание вынесенному в эпиграф Иосифу Бродскому (или, тем паче, написано для январского конкурса стилизаций под Бродского), то стилизация очень аутентичная.

Задумчиво и неоднозначно.
Думается, Жан-Жак Руссо был бы в восторге от этого стихотворения. Прочь от цивилизации с ее "замкнутым кругом"! Вернуться на лоно природы, припасть к истокам, ко всему, "что нас весной уводит в детство".
Хотя меня, как и Алексея Шимановского, резанула "дань диезам". Если бы грачи уподоблялись самим диезам на нотном стане березовой рощи, еще куда ни шло, хотя и для этого надо голову набок вывернуть. А "дань диезам" - это уже, наверное, боль бемолей.
И безумно жалко саму порезанную березу. Кровоточащую под зубами и ножами вампиров вида Homo sapiens.
Прижмусь к стволу, как к маме, головой.
Сольюсь с корой морщинисто упруго...
И выпью сок, и прорасту травой,
пишет Сергей Щеглов. Не пей, Сереженька, полешком станешь!

Одиночество дуэтом – это как называется, оксюморон или катахреза?
Во всяком случае, у совместного проекта Виктории Дворецкой и Марины Ивановой это – "женский стандарт" дам предбальзаковского, бальзаковского и пост-бальзаковского возраста с высшим гуманитарным образованием. Наработанная техника стихосложения, развитая рефлексия, широкий ассоциативный ряд и умение играть словами.
Наверняка понравится очень многим. Но - уподоблюсь Чацкому –
"… я не из их числа".

Если бы не эпиграф из Андрея Вознесенского – хорошее было бы стихотворение. Не просто философское, а религиозно-философское, пожалуй. Хотя, на мой вкус - слишком раздергано по строкам, с чрезмерным количеством дыр в смысловом потоке и досадными неточностями (лирический герой, судя по всему, способен принизывать взглядом Землю насквозь, если для него небо – не полусфера, а полная сфера).
Но эпиграф сбивает, изначально настраивая на совершенно иную проблематику. В процитированной строчке Вознесенского ключевое слово – "в одиночку". Стихотворение же Сентября проходит абсолютно мимо этого аспекта.
Короче, тема [strike]сисек[/strike] одиночества тех самых "алчущих правды", кои блаженны (Мф 5:6), не раскрыта.

Что называется, "датская" поэзия. На 8-е Марта – просто великолепно!

Для остальных 364 дней года – прямолинейно, плоско и банально как по рифмам, так и по образному ряду.

Как отдельное стихотворение в жанре символизма - слабовато: нагромождение "красивых" образов, совершенно не складывающихся в целостную систему. Что-то автор явно хочет до нас донести, но что именно?
Ларчик открывается просто: обнародованное – всего лишь только четверть (если не меньше) полного теста рок-композиции. Если прослушать целиком по ссылке, на которую раскололся Владимир в ходе обсуждения у себя на странице:
http://www.youtube.com/watch?v=V3_oArlFJnk&feature=player_embedded
то впечатление совершенно иное. Такое может нравиться или не нравиться, но никаких сомнений в целостности и законченности композиции уже не возникает.
Из песни, как говорится, слова не выкинешь. А вот представлять на обозрение и обсуждение лишь первый куплет, на мой взгляд, неразумно.

Оригинальное и совершенно необычное объяснение в любви: то ли лирического героя Ирины Залетаевой к зиме как времени года, то ли Кая к Снежной Королеве. Но кто бы тут в любви не объяснялся, сразу видно, что он – закоренелый мазохист и гордится этим:
Но верю, что ТЫ вернёшься с первой порошей,
Чтоб вить из меня верёвки...

И я буду счастлив!
Прочтите этот стих, и у вас не возникнет никаких проблем, чтобы сложить слово "Вечность" из ледяных кубиков.
А ту, которая
Вон там, за дверью стоит, кротка и послушна,
Другая... Она румяна, как сладкий коржик,
Беспечна и не скандалит, не лезет в душу,
- её и без вас всяк дурак полюбит.

За меня это уже прокомментировал апостол Иаков в своем соборном послании:

"С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка." (Иак 1:2-5)

"Человек – это двуногое существо без перьев", сказал Платон.
Диоген ощипал петуха и принес Платону со словами: "Се человек!"
"Уточняю, - сказал Платон. – Человек – это двуногое существо без перьев и с плоскими ногтями".

Сойдет ли за женщину ощипанный ангел, а точнее - ангел с ампутированными крыльями? Лирическая героиня Терезы Шатиловой надеется, что вполне. Очень надеется, в четком ритме пятистопного анапеста, с изящными рифмами и с поэтическими образами на грани фола, вызывающими недоумение у читателей с менее тонким, чем у меня, лирическим нюхом :
сердце предательски скачет в ушах
Чего только не сделаешь ради любимого... А большое перо спрячем в шкатулочку на память. И будет вам счастье!

... Лишь бы только рога и хвост не слишком явно прощупывались, когда доведется
спать мне с желанным, в обнимку

Такое вообще нельзя комментировать. Это надо прочесть взахлеб, потом оторопело замереть, помотать головой, чтобы встряхнуться, и перечитать заново. На сей раз уже не торопясь, со вкусом, смакуя внутренние рифмы ("шершавы(е) – устала"), аллитерации ("Карих, кофейных, коричных"), игру слов ("Путь мой – не путь. Непутёва"), афористичность:
Ты – это лучшее из того, что не для меня.
Я – это лучшее из того, что не по тебе.
О последней любви на склоне лет и о самоотречении ради любимого, так, наверное.

"И неимущим, и богатым
Мы в равной степени нужны",
Сказал паталогоанатом
И вытер скальпель о штаны.
Это всенародно известное четверостишие Игоря Иртеньева можно было бы, наверное, поставить эпиграфом к стихотворению Юрия Романько...
... если бы в нем не содержалось ничего другого, кроме образа паталогоанатома. который
заглянуть нам сможет в душу
и увидит там... потёмки,
Но текст Юрия сложнее, многограннее и выходит далеко за рамки стандартного неприятия окружающей реальности, коим перенасыщены многие и многие произведения у нас на портале.
Пожалуй, что о выборе пути, о поиске утраченной первозданной целостности – не случайно в образном потоке возникает четверорукий индийский бог Шива, который немыслим без своей дуальной ипостаси и супруги Шакти. Написано остроумно и в широком ассоциативном поле:
Мы идём по самой кромке;
между пропастью и рожью,
между нот, звенящих громко,
между ног, объятых дрожью...
Хотя порой и встречаются сбои ритма:
и ты пьёшь, мрачней скотины,
с ударением на "и" и безударным "ты".
А лучшая строфа, наверноге – вот эта:
Прелесть спектра знает призма,
сделав рассеченье свету,
так и принцип гуманизма -
ясен только людоеду...
В наш век Кали-Юги, когда утрачено три четверти нравственного закона и корова дхармы стоит всего лишь на одной ноге, что спасет нас? Только здоровая самоирония. Такая, например, как в стихотворении Юрия Романько.

"Почудилось", называется стихотворение Вадима Куняева. Вот так и мне почудилось, что где-то я практически то же самое уже читал. Простейшая проверка Гуглем подсказала: Игорь Иртеньев. "Народ. Вход-выход".
Ничего сверх перепевов иртеньевского оригинала мне в тексте Вадима обнаружить, увы, не удалось.

Простенько и незатейливо, хотя "восьмимартовское" ощущение начала весны передает отчетливо. Если бы только не назойливое повторение "нам" в последних двух строчках...

Очень милое и нежное любовное стихотворение. Автор немножко играет в наивность и инфантильный примитивизм,
словно сказочник Лукойе
хотя на самом деле Саша Семыкин далеко не так прост, как старается казаться. И очень бережно относится как к своим снам, так и к своей любви, о которой в тексте не сказано ни слова, но которая отчетливо прочитывается между строк.

Бежит-катится нолик по пустыне. Вдруг видит – восьмерка стоит.
"Совсем с ума сошли – в такую жару трахаться!"

Юмористическое стихотворение Александра Коковихина, конечно, чуть менее пòшло, чем приведенный выше анекдот. Но в шесть раз длиннее и с десятикратно повторенным словом "бесконечно" в той или иной модификации. Изюминки в нем я, признаюсь, не разглядел. Может, затерялась в бесконечности?

Кто сказал, что искусство должно подчиняться логике? Наоборот, это логика подчиняется искусству! Фантастический мир Джона Маверика предельно, просто-таки фантастически нелогичен, но это и не требуется от... сказки, как определяет жанр своего произведения автор? Да нет, скорее философской притчи в сказочном антураже.
При этом стиль Джона ближе не европейской, а скорее восточной, арабско-персидской традиции: вы не найдете здесь многоплановости, полифонии - но отсутствие объема возмещается узорной извилистостью (единственной) сюжетной линии и затейливостью "финтифлюшек" изложения.
Не буду углубляться в содержание, чтобы не лишать читателя удовольствия самому узнать, что "убийца – дворецкий". Скажу только, что для такого застарелого любителя фантастики и фэнтези, как ваш критик, финал был совершенно ожидаемым. Что не снижает полученного от чтения удовольствия.
Снижает его, как раз, несколько примитивная "ходульность" описанного мира, сугубая функциональность персонажей, а также изрядное количество орфографических и пунктуационных ошибок.
Редактора в студию!

А вот это любовное стихотворение, наверное, можно было бы и на недавний конкурс эротической поэзии представить, хотя эротика как таковая здесь только намёком.
Что понравилось? Парадоксальность поэтического мышления автора:
Я не знаю, когда я тебя никогда не увижу,
Я не знаю, кому я тебя никому не отдам.
В этом нет связной логики, но в этом есть Поэзия. Что там Пушкин давеча писал, кто у него был "парадоксов друг"?
Что не понравилось? Банальность рифм, прежде всего: "кладешь – ведешь" (что-то такое у Евтушенко было), "одежду – надежду" (ну, это вообще в каждой третьей попсовой песне)...
И финал какой-то уж слишком слезливо-жалостливый. ЛГ, будь же мужчиной! А не только придатком к своему "мужскому достоинству".

Стилизация под Зощенко. Гладко, ровно, без провалов, без пошлости и клубнички (которой я, признаюсь, по ходу развития сюжета опасался), без нецензурщины (которую формат, в принципе, вполне позволил бы) – словом, от массы искушений Кира Ратова отказалась и фельетон свой благополучно до финала довела.
"Вот только понять не могу," почему у меня складывается отчётливое ощущение, что рассказчик своему отрицательному герою в глубине души завидует аж до самой селезёнки? "И еще никак не могу понять": может, и автор – тоже?

Технически очень чисто сделано (впрочем, от Майка Зиновкина ничего иного и ожидать нельзя)..А вот содержательно...
Мне слышится здесь стремление лишь похохмить. И умение, кстати. Но искренего, сквозь смех, переживания об утраченной любви не ощущаю.
Еще один клон Игоря Иртеньева? В пару к Азачему Азачемову из моего обзора конкурса гражданской лирики?

Иронические стихи? Скорее стишки, для массовиков-затейников.
Испаряется из памяти практически сразу же по прочтении.

Теоретически, это должно быть смешно. Смешение стилей от Морфея с бритвой Оккама до "Спартака" и овцы.
Но в этом винегрете не хватает какого-то уксуса, заправки, которая бы свела все ингредиенты воедино. Как юмористическое стихотворение - рассыпается на несоединимые кусочки, а чего-то большего сквозь завалы стёба и демонстрации своей эрудированности, увы, не проглядывает.

Авторская песня? Хорошо, допустим. Каков автор, такова и песня.
Но с поэзией и близко не лежало
На сайте "Избы-читальни" у этого произведения есть масса поклонников. Наверное, на том сайте стоило и оставаться. А здесь у нас – grafomanam net.

Не всякой статуе дано ожить и превратиться в Галатею. А если в гости к художнику вдруг приходит сама модель, то статуе остается только ревновать и завидовать.
Хотя из стихотворения Саши Бес остается достаточно непонятным – о статуе ли идет, речь, о кукле, о картине?
Но это, впрочем, и неважно. Главное – извечный треугольник "творец – модель – творение". Если бы только чуть менее инфантильно... И чтобы пирог пекли не "по средàм", а по срèдам. Тогда, может, еще и фиалки приносили бы...

Остроумное упрощение... Нет, не так: остроумно о прощении.
Хотя и с простенькими глагольными рифмами, этого не отнимешь. Ну, да
Бог тебя простит!

Этот рассказ стоит предложить на дамские сайты и в журналы, где ведут разговоры "о своем, о девичьем". Только не в "Космополитен", а куда-нибудь попроще. Оторвут с руками.
В общем-то – история из жизни, бытовой анекдот с моралью. Достаточно складно изложенный, хотя и без особенных литературных прибамбасов.
А мораль сей басни сформулировал еще много лет назад Михал Михалыч Жванецкий:
"Всё у нас есть, всё. Большая беда нужна!"

У автора этого стихотворения – совершенно явное переполнение буфера эмоций. Когда не слишком уж короткое (24 строки) произведение напечатано сплошными заглавными буквами, первая реакция читателя – срочно накапать той Алании Брайн чего-нибудь успокоительного. Или вколоть, еще надежнее.
Но переполненность эмоциями не оправдывает неуважения к читателю. Ни злоупотребления заглавными буквами, ни кое-как-сляпанности текста, ни разнобоя с рифмовкой. Точно так же проживание в Париже не оправдывает ошибок орфографии (в "не прошеные объятья" непрошеные пишется слитно, а если вы хотите придать другой смысл – тогда "не прошенные объятья, а ...").

Начинал читать с достаточно отрицательным настроем. Ну, думаю, очередная "оборотка"...
Ан нет, Павел Голушко сумел обмануть мои ожидания в лучшую сторону. Совершенно самостоятельное стихотворение со вполне уместным эпиграфом. Здесь есть чувство (уж не Алания ли Брайн является адресатом?! А что, от Стокгольма до Парижа рукой подать), есть мягкая лиричность...
Но есть и масса воды, по моему ощущению: краткость Павлу явно не сестра. Если бы эти одиннадцать строф ужать в восемь или даже шесть – мне кажется, стихотворение от этого заметно выиграло бы.

Вариации на тему первой главы "Собачьего сердца". Идея рассказа (не мартовский кот, а мартовский пёс) достаточно остроумна, но реализация лично меня не впечатлила.
Может, вам понравится больше?

И еще одно "датское" стихотворение к 8-му Марта. Начало стиха вроде бы обещает большего... Но как только у автора сбивается. ударение ("похòтливого" вместо "похотлùвого"), так и стих сбивается к банальностям финала.
А жаль.

Анекдот под Восьмое Марта, при этом зарифмованный аж в 92 (прописью: девяносто две) строки.
И от этого еще менее смешно.

Милое любовное стихотворение с ненатужным добрым юмором. Кое-где, конечно, притянутые за уши для рифмы слова ("стапель" и отчасти "неотложка"), где-то сбитое ударение (аЭровокзала), но есть и приятные образы (та же "морзянка капель"), и чёткий размер...
... и остроумно-поэтичная парадоксальность последних строк:
Даже если не мною согрета -
ты меня никому не отдай!

А вот этот величавый гимн первопрестольной, несмотря на свои 53 строки, ни затянутым, ни разбавленным водой совершенно не кажется. Правда, банальный пафос первых строк поначалу несколько разочаровал:
Ослепляя приезжих и высью и ширью победной,
он велик словно айсберг -
потайной своей глубиной.
особено с чуть неуклюжим "потайной" вместо потаённой. Но, слава богу, у текста Станислава Золотцева есть потенциал, есть внутреннее развитие, и дальше читаешь уже с ничем не омраченным удовольствием. А немалый объем текста совершенно не напрягает.
По разделу городской лирики – лучшее стихотворение из тех, что я видел на портале. И – спасибо друзьям Станислава за эту посмертную публикацию.

Остроумное и чёткое рондо о продажности любви – причем не только людской, но и со стороны братьев наших меньших.
Чуть споткнулся разве что на провалившемся ударении в "котлохмàтый", заставившее на мгновение поразмышлять о хматых котлах – да при этом еще и в самой первой строке.
И, разумеется, после "кушай" совершенно необходима запятая. Поскольку даже если кормить котов своими графами (а также баронами и маркизами), то все это питательное дворянство все-таки склоняется. Причем не только перед королями, но и по законам грамматики.

Не могу не поддержать, хотя бы из мужской солидарности, джентльменский посыл автора: "Отольются кошке [strike]мышкины[/strike] котярины слёзки... девятого марта".

Не сказать, чтобы вершина поэзии, но над уровнем стандартных восьмимартовских поздравлений и тостов всё-таки поднимается. И поднимется еще выше, если убрать пару лишних, затрудняющих понимание запятых (после "дочурке" и после "икаться").

Новый прекрасный рассказ от Маргариты Терновой. По содержанию ничего говорить не стану, все и так знают, что "убийца – дворецкий". Отмечу лишь, что завлекает.романичным слогом, развитием сюжета и контрастностью второй части.

Ох уж эта любовь, в интерпретации автора Sofia!
Прежде всего, если раздвигая, то стèну, а не "стенý" (иначе это на слух уже "стяну" получается, у кого-нибудь что-нибудь). Потом в ход пошло и тяжёлое лирическое вооружение ("гладкомышечные артерии" и прочая "расчлененка")... "Ой, мамочка моя родная, минуй нас пуще всех печалей такая любовь", - думаю.
Но финал расставляет все по своим местам:
Я вчера парила в поднебесье,
а сегодня...
твой ночной кошмар...
Кажется, пора срочно просыпаться.

Жанр произведений, подобных "Трамвайному билетику" Юлии Хименес – как, впрочем, и многих других ее произведений – я определяю как "кладбищенский оптимизм": всё будет хорошо – все там будем.
Впрочем, это еще до меня сказано, в Экклезиасте:
И род людской приходит, и род уходит, и все возвращается на круги своя.
И трамвай в том числе, как пишет сама Юлия:
Тот трамвайчик идет на кольцо
И еще - трамвайный билетик возвращается, неразменный словно тот пятак, на который его купили. И счастливый, как сама жизнь.

Полезное пособие для тех, кто готов ежедневно и ежечасно по капле выдавливать из себя графомана (или графовумен – будем политкорректны).
Но к художественной литературе не относится и подлежит рассмотрению по совершенно другим меркам, что лежит вне задач данного обзора.

Аффтар, не учите меня жить, а лучше помогите материально!
А юноше, "решающему, делать жизнь с кого", я бы порекомендовал в учителя если и не "товарища Дзержинского", как Маяковский в процитированном стихотворении, но уж с гарантией какого-нибудь Нобелевского лауреата или иного деятеля, успевшего уже заслужить уважение благодарного человечества.
Но никак не сетевой фантом под ником "Эстер Китс", при всем уважении к ее благородной в своем экстремизме гражданской позиции.

Хотя читается с интересом и обращает на себя внимание удачными метафорами, умелой игрой слов, яркостью чувств... Наверное, если бы тексту была предпослана строка типа "Я хочу", стихотворение воспринималось бы не как поучение читателю, а как заявление собственного кредо – и читалось бы совершенно по-другому.

Я-то думал, что март – это начало весны и месяц любви... Но поэтов и писателей с Главной все больше и больше тянет в противоположном направлении. Вот и стихотворение Григория Берковича тоже попадает в струю "кладищенского оптимизма". Метко и чётко, сочными мазками выписанный портрет человека, доживающего отпущенный ему срок.

Не могу не согласиться с автором: жизнь без кофе – это не жизнь, особенно у поэтов, художников, артистов, гнилых интеллигентов вообще... Ну, и у всех остальных хороших людей тоже. А стало быть, судьба – кофемолка, а мы в ней мелкие кофейные зернышки, черненькие, но ароматные.
Аэль Дороро точными штрихами и остроумными образами расцвечивает и развертывает свою метафору. Одно лишь "созвездие малой Бессонницы" многого стоит, а ведь есть еще и "торнадо обжаренных зерен", и откровенное признание в том, что
меня засосала кофейная гуща рутины,
Нет, чтобы полностью оценить это стихотворение, его надо читать заполночь, в промежутке между второй и третьей чашкой кофе (желательно с коньяком).
А на кофе-брейк у Всевышнего торопиться всё же не стоит – это и так успеется. По крайней мере, еще сорок лет отсрочки (по стопам Моисея) Аэль Дороро нам своими строчками обещает.

Если в предыдущем стихотворении речь шла о кофе, то Ирина Янакова поет свою хвалебную песнь уже чаю. И, не в пример Aive Forever (№5), делает это весьма убедительно и подробно, хотя и без такой обстоятельной проекции на жизнь и судьбу, как Аэль Дороро. Пышными велеречивостями полнит Ирина слог своего размеренного гекзаметра, и в написании од она предстает достойной ученицей даже не Тредиаковского, а пожалуй что Михайло Ломоносова:
... искусственный свет, преломляя чрез тысячи призм
почти бестелесных, подобных слезе, вакуолей
Еще и Тит Лукреций Кар среди предтеч творчества И.Я. вспоминается, типа "Трактатъ о природе чая"... Так, убедили: бросаю свою писанину и бегу заваривать свежий чай, чтобы
...вернуть вдохновенье
и радость, сравнимую с трепетом ранней весны
трезвящий рассудок, дающий душе упоенье
и в явь превращающий самые смелые сны.
Читатель, присоединяйся!

Хотелось бы надеяться, что эта филиппика адресована не лично мне. Но, проникнувшись содержанием произведения и общим посылом Валерия, осознал, что единственный способ для критика сделать автору гадость – это похвалить его стихотворение.Что я с большим удовольствием и делаю.

Читается с интересом, и форматирование "письмом А4" нисколько не затрудняет прочтения благодаря точным рифмам и четкой ритмической структуре. Написано образно, остроумно и с юмором, а обличительным пафосом заставляет вспомнить лучшие классические образцы, вплоть до
Quo usque tandem abutere, Catilina, patientia nostra?

Ну уж теперь-то автора, надеюсь, дружно скинут с парохода современности.

"Нет ничего проще, чем бросить курить, - заметил как-то Бернард Шоу. – Я сам сто раз бросал!" И поэтому, когда Андрей Макаревич поёт "Я в сотый раз опять начну сначала, пока не меркнет свет, пока горит свеча", вполне готов ему поверить. Начинать сначала в сотый раз – это уже привычка, если даже не добрая традиция.
Но когда речь идет о разе под нумером "один"... Пережить потерю самой первой любви и начать сначала, чего тебе еще в жизни ни разу не доводилось – это труднейший шаг, особенно для неокрепшей девичьей души. И так хочется получить совет и утешение от мудрой старшей подруги!
К чести Клавдии Смирнягиной, она оказывается здесь на высоте как психологически, так и поэтически. Подруга, мать и психотерапевт в одном флаконе. В четких пятистрочных строфах, на которые легко распадается при чтении записанное сплошным текстом стихотворение, с чеканными небанальными рифмами.
Так что – прочтите и поверьте: жизнь-то налаживается!

В котором-то из прошлых обзоров я уже писал, что автор, подобно шпиону, всегда выдает себя сам. Так и стихотворение Натальи Маржан точнее всего характеризует ее собственная строчка:
Темень бредовых идей
Мне оно показалось эдакой душевной рвотой массой, с набором непроваренных и полупереваренных аллюзий на известные только автору события, и с конъюнктурной спекуляцией на женской трагедии в последних строчках.
Но масса уважаемых мной авторов (включая Ирину Корнетову) придерживаются другого мнения и очень высоко ставят это стихотворение.
Возможно, вы согласитесь с ними, а не со мной.

Зарифмованная проповедь, причем не ортодоксальная, а теософская. Если вы поклонник Блаватской и Рёрихов, если вы тащитесь от "Розы мира" или Бхагавана Шри Раджниша, это стихотворение – для вас.
Харе Кришна, харе Москаленко!

Очень близко по стилю русским народным нескладушкам. С рифмами типа "душа – пустота" или "словà – тепла" и с метрикой, вольно гуляющей по принципу "слогом больше, слогом меньше, а вам что за дело?"
Кстати, размер стихотворения становится заметно более четким, если перейти с литературного русского на фольклорный: "проснулася душа", "открылася она"... Может, автор это и имеет в виду?!
И очень похоже на песнопения баптистов, кстати. О душе ведь поётся – о ней, вечной, бессмертной, Богом данной, в каждой строфе повторенной...

Еще один верлибр от Маргариты Ротко. Как обычно – с вольным потоком ассоциаций, с душевной болью, с тонкой игрой слов... И со спрятанной в глубине стиха чувственностью такого накала, что бурлит похлеще японского ядерного реактора.

Лирика пейзажная, природная, фенологическая. "До свидания, февраль – здравствуй, март!"
Складно и ладно, с милой аллитерацией на "ш" в первой строфе. Воистину прав Сергей: пора бы и весне начинаться.
Спрячу от глаз посторонних слезу,
Ветра дождусь, что расправит мне плечи,
И полечу, поплыву, поползу
В пятую сторону света. До встречи!

Отклик на стихотворение Ирины Головановой. Но, на мой взгляд, заметно слабее ее стиха. И даже не потому, что на плейкасте не подложена никакая музыка – она и для стихотворения самой Ирины показалась мне ненужной, отвлекающей (наверное, из-за присутствующего текста на английском – та же музыка без слов была бы более уместна).
Но, возвращаясь к произведению Дмитрия: оно ощущается мне очень вторичным, производным, зависимым от чужих шаблонов – Ирины ли Головановой, Андерсена ли, Гауфа... Сама Ирина не произносит имя Золушки всуе, она просто упоминает тыкву и хрустальную туфельку – и этого достаточно. Дмитрий же Зотов расставляет все точки над i, при этом и вставляя совершенно ненужные и неоправданные запятые – в третьей строке, например, или первая запятая в седьмой строке...
И очень неуклюжее
Сомнений своих о тебе отпускаемой мере
Таланта,
тоже резануло. А уж именительный падеж "немая" вместо творительного (остаться кем? чем?) "немой" изрядно портит впечатление от финальных строк, которые по логике должны были бы стать венцом стихотворения. Тогда как у самой Ирины Головановой последние строки безупречны:
Я пью эту осень, в кофейную гущу мешая
Надежду и пепел мостов, догоревших дотла...
при этом не банально повторяя, а изящно почти повторяя первые две строки ее стиха.
Может быть, все дело в том, что текст самой Ирины Головановой на мужской язык вообще не переводится?

Я уже вспоминал эти строки Татьяны Осетровой в одном из прошлых обзоров, но хочу вернуться к ним снова:
Есть у черепа свой принцип,
Этот принцип – дождаться принца
"Многим замечательным поступкам научились вещи у людей", написал когда-то давным –давно Феликс Кривин, и сегодня Дмитрий Бочаров тоже совершенно прав в том, что
Плох тот шкаф, что не прячет в глубинах скелет.
Практически всегда я очень негативно реагирую в своей критике на широковещательное и обобщающее авторское "мы", но как раз у Дмитрия меня это "мы" совершенно не коробит. Нет ни малейших сомнений, что речь идет не о всем человечестве скопом, а только о званых и призванных, о славной когорте штурмующих Олимп сизифов.
Написано с интересной игрой слов ("копни – капни"), в четком маршевом ритме. Из этого, наверное, могла бы получиться прекрасная авторская песня в стиле Владимира Высоцкого (его альпинистский цикл) или Александра Городницкого.

Ох уж эта российская манера искать на стороне виноватых в своих собственных грехах!
Лирический герой стихотворения В.В.Платоненко продает время своей жизни:
Чтоб не ходить голым,
чтоб не кусать фиги,
я продаю годы,
месяцы, дни, миги.
И тут я могу ЛГ хорошо понять. Когда я сам в былые годы подрабатывал техическим переводом, именно так это и называл: "продажей времени собственной жизни", ибо из жизни эти часы были вычеркнуты начисто. Но, с другой стороны, рассказчик и не скрывает, что
Я не сосу лапу,
я не бедняк, то есть.
Мне хорошо платят.
Я хорошо стою.
И поэтому, когда благородное негодование длиной в сорок строчек завершается ударным, казалось бы, финалом
Будь на века проклят
тот, кому я продан!
ощущение лукавства и фальши моментально возникает не только у меня, но и у многих других, обсуждающих это стихотворение на странице автора (назову хотя бы Андрея Дмитриевича и Сергея Гулевича): не "продан", а продался – по своей собственной воле, по собственному выбору. Тот будь проклят, стало быть, кто согласился тебя купить и кто тебе платит, чтобы ты не сосал лапу, кстати. Ну так расторгни договор и соси себе лапу сколько хочешь!
Но нет, кусать руку дающую – это неотъемлемая часть русской национальной традиции, наряду с тем, чтобы лизать руку бьющую.
И в этом – главное лукавство стиха, по сравнению. с которым меркнут все"технические" погрешности – сбитые ударения, лишние запятые... Хотя звучит красиво, обличительно, с пафосом... Достойным отца Гапона, пожалуй, если уж приводить примеры из отечественной истории, а не из истории Веймарской республики.

Очаровательная иллюстрация на тему "Сумерки богов". С восхитительно сбоящим ритмом шестистопного хорея с цезурой после третьей стопы (Ты напрасно ма-... -ешься, человечек), со встроенными в строку многосложными словами-"крокодилами", порождающими кратные пиррихии (сам обожаю так писать):
Он сегодня слеп и прекраснодушен.
Не блистательный бриллиант, конечно, но скорее маленький золотой самородок на перекате горной речушки. И запоминается.

Я бы отнес это стихотворение А.Л.Борычева не к философской, а к гражданской лирике. При этом оно заметно отличается в лучшую сторону от множества стихотворений на военные, антивоенные и околовоенные темы, представленных на портале. Отличается собственным взглядом, философским-таки восприятием войны и мира (как по Льву Толстому, "Война и миръ", так и по В.Маяковскому, "Война и мiръ" – почувствуйте смысловую разницу!). Отличается некоей отстраненностью от конкретики той или иной войны (и тем более от той Войны).
Хотя в этом последнем достоинстве, пожалуй, прячется и недостаток – уж слишком общ этот образный ряд автора, слишком неконкретен.
Но особенно восхитил один образ:
... крикнет: «Нет, не верь!..»
Нам ворон, пролетев над валунами.
С одной стороны это, конечно, тот самый черный ворон, который "что ж ты вьешься". Но с другой, подозреваю, что автор не дал своему ворону докричать до конца, и полная версия его крика звучит "не верь... мор", то есть "nevermore" (вспомнили Э.А.По?) Война ведь феномен мировой истории, а не только российской.
Война – когда в лугах цветут цветы
Ни для кого… и ничего не свято!
завершает свое стихотворение Алексей Л. Борычев. Ах, где ж вы теперь, дети-цветы... Where have all the flowers gone?

Восхитительная в своей образности картинка зимы. Шестнадцать скупых строк, из которых хочется цитировать по меньшей мере две трети. Сочная звукопись повторяющегося слога "гор" первых шести строк – тут и город горбится, и горячего кофе нет...
А уж "запорошенный запорожец" – это просто прелесть, равно как и минус двадцать один в тени, и Китеж-сити... Что тут еще скажешь?!
Коченея, умнею. Простите, но замерз на московском перроне я,
И не встретит меня в Китеж-сити черноглазая леди Феврония.

Обход закончен. Теперь диагноз и рекомендации:

Очень много хороших произведений, из которых выбрать лучшие мучительно трудно. Но все-таки, мой выбор и рекомендация к прочтению:

Подавляющее преобладание авторов-женщин поражает. Ну что ж, будем считать это подарком на Восьмое марта.

Свидетельство о публикации № 18032011023512-00208274 на Grafomanam.net

Читателей произведения за все время — 46, полученных рецензий — 16.

Голосов еще нет

Весеннее обострение (в марте на Главной – часть 1) (Литературный обзор)