Тот, кто дал необычное имя, до сих пор, очевидно, не понял: Механическую балерину невозможно назвать Айседорой. Ярко-красные петли из шарфа захлестнулись внезапно на шее. Айседора же вновь повторяет: я уже ни о чём не жалею. Механическая Айседора дефилирует по тротуару. Балерина, ты бог из машины! От неё и погибнешь. Так странно… Механическая Айседора, где Есенин, тебя воспевавший? Вам так трудно дышать без минора, вы друг друга нашли, двое павших. Но откуда вам, лженаречённым механизмам осознанной смерти, Знать, что шарф у живой Айседоры был длиннее? Намного длиннее.