Ждал мужик её у входа,
В подворотне со двора.
Не давал он ей прохода,
ни с обеда, ни с утра.
Жидкость мутную глотали,
Осушая вмиг стакан.
И остатки разливали,
продолжая свой роман.
И тряслись у Стаськи руки
Сильно-сильно по утрам.
Ведь с трудом терпела муки
Не принять опять сто грамм.
Зимней стужей, знойным летом
Простояла у лотка,
Но ни лучше и не хуже -
было счстье батрака.
И ругалась офигенно,
Всё ждала его - гонца.
И всё время неизменным
Был у Стаськи цвет лица.
Матом крыла, не стыдилась,
Громогласною была.
Долго-долго в центах рылась
И приличий не блюла.
И воняло очень мерзко,
Как со свалки изо рта.
Огрызалась она дерзко,
Если сильно занята.
После отпуска вернувшись,
Стаськи больше не нашла.
И спросила, встрепенувшись:
"Стаська где же? Не пришла?"
Продавщица помолчала
Головою повела.
Но потом не умолчала,
Рубанула мне со зла:
"Стаськи нет, ты что рехнулась?
Стаська пьяницей слыла."
И так смачно матюкнулась,
Видно пьяною была.
2010