И под стук монотонный колёс
дремлет вечная ось.
И в прокуренном тамбуре чьи-то
срываются мысли,
но порой затухают, как будто бы
кто-то вознёс
адресованные поздней осени
снежные письма.
Дня чернильным пятном расплывается
мятая ночь.
Перебитым крылом сон пытается
смежить нам веки.
Мятным пряником – в небе луна. Так темно,
хоть пророчь
на кофейном отваре татаро-монголов
набеги.
Где по лысине гладкой земли мчится
тот скоростной,
словно капельки пота на лбу,
проступают сюжеты,
чтоб железные души выгонов
с бродячей судьбой
прямо в вечность отправить или
в склеротичную Лету.
Сшить бы синюю форму
вагоновожатой простой,
чтоб хотя бы на миг ощутить себя
винтиком значимой пьесы,
ведь Гомер, и Бальзак, и Дюма,
и сам граф Лев Толстой
покупали билеты на эти лихие
экспрессы.