Детский плач застывает рябиной.
Гаснет свет в перплёте окна.
Над огромной безжизненной льдиной
гробовая висит тишина.
Но,прислушайтесь,вот уже где-то,
встрепенувшись,как сорванный лист,
и ,стряхнув леденящее вето,
посылает сигналы радист.
И морзянка,срывая покровы
удивительно хрупкого льда,
пробуждает янтарное слово,
и коптит,догорая,звезда.