Нагрянет вряд ли лишний рот -
зимой здесь нет пути,
но Гретель трёт ножи и трёт,
а Гензель ест из блюдца мед,
и портит аппетит.
Обед готов. Давным-давно
шкварчит бараний бок,
морозный день глядит в окно
на яблочный пирог,
на желтый сыр, на красный лук,
на суп, и на паштет.
А в очаге сгорает звук,
и блюдце падает из рук,
но звука больше нет.
Осколки собраны в ведро,
помыт и вытерт пол.
Смеясь, подложит Гретель дров,
и позовет за стол.
Когда всё знаешь про себя,
спасает ерунда.
Вот Гретель с Гензелем сидят,
и за троих они едят,
как, впрочем, и всегда.
День отражается в окне,
волшебный зимний день.
А то, что корчится в огне,
лишь тень, всего лишь тень.