Я прихожу сюда одна.
Пушистой шалью тишина
Мои укутывает плечи.
Темнеет. Наступает вечер
(здесь подошла бы рифма «свечи»,
но это так – «фигура речи»!),
и освещает лишь ночник
журнальный столик, стопку книг.
За гранью светового круга –
предметов измененный лик,
и в старом зеркале двойник
маячит тенью вместо друга.
Я здесь живу. Здесь мой очаг.
Здесь мной был сделан первый шаг.
Здесь, верно, будет и последний…
А впрочем, выспренние бредни
об этом, право, ни к чему!
Я рада дому своему:
здесь все до мелочи знакомо,
и дочь когда-то из роддома
под крышу этого же дома
мы принесли (а лет тому –
о том не скажем никому!).
Живую память этих лет
и тени тех, кого уж нет,
мне дом сегодня возвращает:
хранит портреты на стене
и гулким эхом в тишине
по именам их окликает.
Его язык понятен мне –
он, как и я, по ним скучает.
Он вместо них меня встречает,
«глазком» подмигивает мне,
и занавеска на окне,
как верный пес, хвостом виляет.