Прошу наблюдателей внимательно прочитать работу, ибо некоторые вещи в рецензии могут быть не ясны.
Предисловие.
(Предисловие можно не читать: здесь – вода.)
Эта рецензия – первая, написанная для нового проекта на сайте «графоманов.нет. Считаю необходимым дать несколько пояснений.
1. Мое мнение ни к чему не обязывает автора работы: оно – субъективно и определяется моими пристрастиями, взглядами на литературу и, пожалуй, личной жизнью. Согласится автор со мной или нет – не имеет значения. Основная задача рецензии в той или иной форме привлечь внимание читателя к работе автора.
2. Если работа слаба, приходится подавлять в себе раздражение; возникает желание забросить рецензирование навсегда, и с этим приходится бороться. Если работа хороша, то требования к ней возрастают с каждой авторской фразой. И разговор с авторами таких работ идет уже совсем на другом уровне.
3. Если автор считает нужным выправить свою работу в соответствии с замечаниями рецензента, я готов с удовольствием вернуться к ее последнему варианту. Но придираться буду еще «плотнее», вплоть до разбора отдельных слов. Будьте к этому готовы.
4. Сам же проект «Театр Прозы» - это т.н. экстремально рецензирование с элементами редактуры, корректуры и рассуждениями рецензентов, прямо или косвенно связанными с текстом работы, теми или иными ее ошибками или достоинствами.
Всё.
Поехали по работе.
Общее впечатление.
Работа относится, слава богу (на почин, тьфу-тьфу-тьфу), к числу очень хороших и сложных для рецензента работ. Автор пишет профессионально, грамотно. Работа эта – художественная, а не как большинство работ в сети – мемуарно-примитивного жанра, который автор почему-то считает рассказом. Здесь же – беллетристика чистой воды. Действительно чистой. Речь в рассказе идет о «нравоучителе» - человеке, взявшем на себя роль некоего руководителя Суда Совести. Термин автора. Чем кончает герой? Понятное дело, он умирает, вероятно, поехав разумом. Ибо сон разума рождает чудовищ. Характерно то, что Гойя ставил подписи под большинством из своих офортов этой серии. Именно такая подпись стоит под офортом Капричос №43, и все последующие – изображают детей. О детях и идет речь в рассказе.
Вопрос к автору. По какой причине автор в самом конце рассказа и в его заглавии дает перевод слова «Капричос» как «каприз»? Известно же, что capriccio переводится (цитата) «…как «взбалмошная коза», другой перевод звучит как «взъерошенные волосы». В итоге если соединить все вместе и сказать русским языком, то получится примерно следующее: от увиденного волосы встанут дыбом». Повторяю: почему «Каприз»? Ошибка перевода? Моя ошибка?
Теперь пошли по тексту.
1. Эпиграф. Несколько в стороне от моего понимания стоит эпиграф из Шекспира. Хотелось бы получить разъяснение от автора. То же самое касается и фразы из Достоевского.
2. На мой слух, как бы не звучит фраза: «Имя же этот человек имел действительно довольно странное…». Она напоминает небезызвестное: «А фамилия ему была Небаба», или что-то в этом роде.
3. Начало работы мне очень пришлось по душе. Вдобавок и тема набатом стучит в моем сердце: я тоже пишу на тему разнузданности «человеков», об их неудержимом желании поучать всех. Но автор пошел еще дальше: он вывел это как диагноз, как психический сдвиг в сознании, приведший в итоге к полному разбросу сознания как бы на составляющие, вплоть до неких пищевых аллюзий главного героя.
4. «Проходя – останавливался». Так шел или останавливался? Мне кажется, что фраза построена не правильно, деепричастный оборот лучше заменить. И разве Андрон наблюдал исключительно за РИСУЮЩИМИ «ребенками»? Но так выходит из предложения.
5. Мне кажется, что здесь некий перебор с образностью: «животворящие лучи его дурачеств», а автор как считает, взглянув на него уже чуть со стороны?
6. И так далее. Всё нравится, потому и цепляю каждую фразу! Ироничность, некая отстраненность, юмор, сарказм… Всё идет пока не просто хорошо, а отлично. Есть образ ГГ, есть характер, нет излишней странности, Станиславский бы воскликнул: «Верю»!
7. И всё это шло чин чинарем до фразы «…душа девочки прониклась жутким раскаянием и ужасной любовью к природе», включительно. А дальше кое что не дает мне покоя. Появляется вдруг фраза, построенная с нарушением причинно-следственной связи: опять девочка, но уже другая, а в следующем абзаце дается место жительства соседской девочки. Мне кажется, что должно быть наоборот. Потому что приходится останавливаться, возвращаться к предыдущим абзацам, чтобы понять, ху из ху, и откуда ноги растут.
8. Окна были достаточно ...близки. (?!) Нужно пересмотреть применение подобных слов.
9. Обратил внимание на то, что в нескольких местах автор старается дать дополнительную информацию. Это, похоже на то, связанно с его ассоциациями едино минутными, в процессе написания фразы. Такие вставки не работают на содержание и представляют собой как бы нравоучения. Например, «Окна кухни Андрона Тихомировича были достаточно близки с окнами комнаты юной собирательницы флоры. (Ведь ни для кого не секрет, что квартиры порой оказываются гораздо ближе друг другу, нежели их обитатели). Однако Андрон Тихомирович не был равнодушным обывателем. Выпуская в форточку свои наглядные аналогии, он вдохновенно разъяснял ребёнку весь трагизм её ежедневной ошибки». Предложение в скобках не из этого рассказа. Тут же, последнее предложение: несколько коряво и неточно звучит «Выпуская в форточку … аналогии». Понятно, что хотел сказать автор, но, это сделал не очень четко, заболтал текст.
10. Вот именно, так и происходит: выбранный стиль сослужил ему плохую службу: текст забалтывается всё больше и больше. Особенно это становится заметным после перехода к нашумевшему процессу: масса лишних слов, «распалась связь времен», причина и следствие меняются местами: сначала – действие, потом пояснение обстоятельств дела. И читатель, то бишь я, уже не понимает, о чем идет речь и кто есть тот мальчик, он – читатель, - мало того, что уже три раза прочитал рассказ, начинает возвращаться и возвращаться к предыдущим абзацам. И делает это всё чаще и чаще. Текст вдруг оказался бесконечно затянутым, тяжеловесным. Стремительность действия исчезает за лесом лишних слов. Вполне допускаю, что иной читатель может заскучать.
11. Последний вопрос к автору. По какой причине в руке покойного оказалась репродукция рисунка Гойи?
12. «Столпившись, недоумевали соседи»… Это не есть хорошо, рекомендую выправить.
Итого.
В общей, достаточно серой массе рунетовской прозы работа «Каприз №43» выгодно отличается от невероятного числа подделок «под литературу», но… Совершенно уверен в том, что рассказ нуждается в повторном прочтении. Я говорю об авторе работы. Его – рассказ – нужно чистить и чистить, пока он не превратиться в желтую базарную крестьянскую курочку, вскормленную не химией, а пшеницей. Свежей, ощипанной и жёлтенькой курочкой, а не жирной или синей.
:)
Основная работа с рассказом - в руках автора. Она – впереди! Пока что это – сырец, отличная идея, прекрасное начало, а потом – «работать, работать и работать».
И эпиграфы все-таки должны работать на протяжении всего рассказа. Хотя бы - как второй план.
С уважением,
Сол Кейсер