В грязной харчевне, где смех и путаны довольные,
Двое бродяг примостились вблизи очага.
Там потеплее и может рука сердобольная,
Хлеба отрежет кусок и плеснёт пол-глотка.
Только не видит никто глаз старухи отчаянных,
Полных вселенской обиды на сытость других...
Только не слышат утробы песен печальных
Из разговора, доступного лишь для двоих.
Ну, коли женщина просит! Неужто зажлобите?
В потном бокале, крупицу межзвёздного льда,
Или вам по сердцу надписи на надгробиях -
Здесь, мол, корсар, опоздавший на свой абордаж!
Полно, любимая, плакать! Сердца остановлены...
И не дождаться до утра попутных комет.
Бой состоится, мы выиграем духом несломленным,
И на колени не встанем от смертных примет.
Джигу станцуем ещё, что ж повеяло холодом...
Меркнут в глазах, восходящего солнца лучи...
И не откупишь грехов ни молитвой, ни золотом...
Странная пыль на ботинках... Не плачь, помолчи...