сделать стартовой / добавить в закладки
Андрей Ярошевич
**-**-****
Мы патрулируем улицы восточного Йерушалайма,- я и Сэмми, старые друзья. Коммонвелфер, Бостон. Вообще-то, мы мало перемещаемся, а так,- стоим целый день в укромных местах, в тени. Солнце редко заглядывает на узкие каменные улочки, обычно затененные сводами галерей и навесами лавок. Располагаемся, обычно, в закоулках, откуда можно быстро выдвинуться в центр, всего несколько шагов и мы уже перед лицом разношёрстной толпы. Иногда дежурим на крышах - есть несколько точек в проёмах старых построек. Местные жители нам не улыбаются. Нас не любят. Жители восточного города гостеприимны,- это их хлеб на протяжении веков, но нас-то в гости не звали. Мы пришли забрать своё, молиться у Стены, где две тысячи лет назад молились наши предки.
Не теперешние жители города изгнали нас из нашей Земли, когда они пришли, мы уже были изгнаны. Тысячу триста пятьдесят лет они ей владели. Мы вернулись, почти две тысячи лет спустя, но они не хотели уходить. Мы победили в войне и забрали своё. Мы – настоящие древние хозяева Израиля, воины Бога! К тому же мы находимся на более высокой ступени развития, несём цивилизацию, хочет кто-то этого или нет. Но они засели в своих анклавах, делают вылазки, убивают нас! Мы бы давно разобрались с ними, если бы нам не мешали!
Это уроки истории.... Я и Сэмми хотели быть крутыми, держать в руках оружие. Служить в армии с гоями, соревноваться с ними, неотёсанными кретинами, которые нередко даже школу не окончили, только способны ломать доски конечностями своего тела, даже головой и всё их развлечение - наливаться пивом и виски по субботам? Ну, уж нет!
Мы не очень строго храним субботу, но иногда, по праздникам, заходим в синагогу, в пятницу вечером стараемся встретиться с семьёй, обсудить за трапезой дела и просто пообщаться.
Решили служить в нашей стране. Здесь мы у себя и в то же время такие крутые! Кто узнает нас, бостонских парней из еврейских семей: в форме, бронежилетах, касках-терминаторах, с М-16, рациями, в красных ботинках?! Только пёстрые вязаные кипы на головах приколоты.Мы посылаем свои фотки девчонкам за океан,- они там сохнут-дохнут, на них глядя,- а ведь это кошерные, правильные девушки.
В Стране к нам хорошо относятся, благоволят. Быть американцем – кайф. Девчонки видят в нас эдаких суперменов, посланцев из страны неограниченных возможностей, всеобщего равенства и справедливости.
И товарищи по службе не скоты какие, - кто-то закончил колледж или пару курсов университета, некоторые учатся во время службы. Наш сосед по комнате, русский, Алекс, учит историю, рассказывает много интересного про Израиль, про народ. Деньги за службу нас не волнуют, - мы не латинос и не парни с юга!
Майк здорово облажался, что не поехал с нами. Успел бы закончить свой колледж. Такая возможность один раз бывает.
Да будет святиться имя Его!
**-**-****
Вчера был отпуск, ездили в Т.-А (Тель-Авив). Сэм, на присланные родителями деньги, купил старую «Субару». Гуляли ночь напролёт. Сначала в прикольном ирландском баре: эль рекой, музыка, все зажигали, я даже залез с какой-то девчонкой на столы, но не разглядел – свет бил в лицо. .
Потом пошли на берег моря, с подругами,- с одной Сэмми танцевал, а другая была с ней. Они, конечно, оказались израильтянками. Та, сэмова, - высокая брюнетка с длинными чёрными волосами и большими сиськами. Моя тоже брюнетка, но пониже на полголовы, волосы хвостом до середины спины. Рот большой, губы пухлые, а карие глаза немного выпуклые, с поволокой, и длинные красные ногти.
Мы сидели на песке, болтали за бутылкой калифорнийского вина. Хотели купить местного, но девчонки пожелали нашего: оно слаще. Да, израильское вино терпкое, горьковатое. «Пить вино Палестины»- говорили англичане в своё время.
Мою новую подругу зовут Галит. Это на иврите "волна". Сэмову – Ципора. Это значит "птичка". Кстати, сам Сэмми здесь Шмуэль – "глас Бога"; а я как был Дэвид, так и остался, хотя на иврите правильней - Давид.
Сначала говорили о наших странах. Мы рассказывали, какая Америка огромная, разная: Нью-Йорк, Чикаго.... Девчонки сказали, что мы должны почаще бывать в Тель-Авиве - центре молодёжной культуры, движения. Город нон-стоп, днём и ночью только веселье, нет проблем, забот! Все раскованы, свободны, даже голубые ходят в обнимку на людях. – Да мы не такие уж строгие, кипы-то вязаные, можем их снять, если будут мешать целоваться,- отколол Шмулик.
Подружки наши раз в году летают в Амстердам; курят там травку, ходят по клубам, тусовкам. Говорят, мы должны прокатиться в Эйлат, город-курорт на Красном море, а потом на Синай. Синай – египетский Амстердам: классно покурить и в море с кораллами, тропическими рыбами. Можно взять дайвинговое оборудование, выкурить джойнт и парить в этом коралловом сюре, в тёплой воде. Вечером - дешёвая бедуинская забегаловка... рыба, невкусное египетское пиво, кальян...
-Может вместе поедем?
Они засмеялись, Ципи вытащила пачку сигарет, Галит взяла одну; мы, хотя не курим, но угостились,- не казаться же слабаками!
- А что, почему нет?
Хорошо в своей стране, среди своих! Надо больше учить хибрю, вообще не говорить на инглиш!
Вчера видели наших матросов с авианосца Дж. Вашингтон. Вот янки, америкосы! Пьяный чёрный матрос валялся под телефоном-автоматом: в одной руке трубка, в другой бутылка пива. Два других, чёрный и белый, пытались его поднять; он ругался, отбивался. Лилось на землю пиво, брызгала слюна, всё приправлено факами и асхолами. Их загрёб военный патруль, американский,- когда заходит наш флот, несколько кораблей, везде полно наших патрулей. У Израиля целая армия, а военной полиции почти не видно; кто видел валяющегося пьяного израильского солдата?
Наши американские свиньи только жрут и таскаются по шлюхам!
А мы так хорошо проводим время: море, лёгкое опьянение, милые еврейские девушки рядом...
Кончилось вино. Поехали за Яффо,- там большой пустырь над обрывом, у моря.
Сэмми и Ципи уединились в машине, а мы с Галит гуляли над морем, говорили о жизни. Я сказал, что хотел бы жить в Израиле, что папа найдёт мне какое-нибудь место в компании. Галит хочет учить дизайн одежды; её семья связана с модельной фирмой, которая имеет отделения в Т.-А. и Париже.
Будущее так безоблачно, когда возвращаешься к корням!
Взошла луна, красная, огромная, как тыква, быстро вкатилась на середину небосвода, озарила всё ярким, как зимним днём в Бостоне, светом. По чёрному провалу моря катились, фосфорицируя, волны; дул тёплый ветерок, было влажно. Под шум моря я поцеловал Галит; она легко поддалась, упёрлась в грудь твёрдыми сосками, обняла шею, на затылке её длинные ногти.
Мы сгорали от нетерпения. Занялись любовью прямо под укромным кустом у обрыва, на клочке травы. Галит воспламенилась и сразу отдалась, сняв только трусики, но я содрал коротенькую чёрную майку и лифчик на пластиковых бретельках. Она стонала на всё Яффо, полосовала мне спину ногтями, а я прижимался к её мягким сиськам, её пирсинг впился мне в живот. Было классно!
Потом мы отдыхали, слушая море, забыв обо всём. Метров за триста от нас, во впадине у обрыва, заметили какое-то движение – там тоже делали любовь...
Из машины выбрались Шмуэль и Ципи. Они хотели освободить нам место, но выяснилось, что мы уже потрахались, и все засмеялись. Шмулик предложил поменяться партнёршами, но подружки лукаво переглянулись и заявили, что хотят остаться при своих.
Так прошёл наш отпуск. Утром на базу. Мы обменялись телефонами, сказали, что у нас съёмная квартира за городом.
**-**-****
Йес! Сегодня настоящая работа!
В Тель-Авиве произошёл теракт, самоубийца взорвал автобус, погибли 25 человек.
Прямо в центре города, недалеко от айриш паба, в котором мы познакомились с нашими подругами. Там мог быть любой из нас... Кровавые ублюдки, они ответят, дорого заплатят за это!
Ночью входим в Газу после того, как отбомбим. Операция возмездия «Голиаф». Счёт должен быть 1:2;основную работу сделает авиация, а нам нужно только произвести зачистку и аресты. В случае опасности стрелять на поражение!
**-**-****
Возвращаюсь к дневнику, но как написать об этом? Не могу свыкнуться с мыслью.... Сэми больше нет! Они убили его!! Убили нашего Шмуэля!!!
Я в госпитале. Контужен. Страшно болит голова. Левый глаз в бинтах, но вроде цел....
Приходила Галит, посидела, погоревала, сказала, что Ципи в глубокой депрессии, была у своего психолога. Пыталась вскрыть себе вены станком для бритья.
**-**-****
Вошли мы в Газу поздно ночью на броневиках и джипах, при поддержке танков. Через щели для стрельбы, в свете фар, видели узкие грязные улочки. Многие дома стояли без окон, вместо дверей – тряпки; хлипкие стены пробиты пулями и осколками. Торчали обугленные развалины с оконными проёмами, в которые светила луна. Вдалеке дым и огонь. Нигде нету света – наши разбомбили электростанцию, а генераторы, зная, что мы входим, не включали.
Людей на улицах не было. У домов устроены кухни: импровизированные печки, разбросана посуда, куски пит; худые кошки и собаки удирали при нашем появлении; откуда-то раздавались кудахтанье и блеянье; припаркованные машины были мятые, ободранные; воняло нечистотами.
Я, Шмуэль и Алекс стоим, прижавшись спиной к стене неказистого сарая, у входа, затворы передёрнуты. Алекс кричит что-то по-арабски; за дверью, сколоченной из старых ящиков, отвечают; он толкает дверь прикладом и мы, двое, вкатываемся внутрь, освещая комнату фонарями. Русский прикрывает снаружи.
...Комната маленькая, чисто побеленная, без окон, с отдушиной у потолка и печкой из старой железной бочки. Ковёр на полу, на стене портрет какого-то типа в куфие. Обнаруживаем двоих. Чувак маленький, плюгавый, в футболке, джинсах и молодая женщина в длинном платье, платке, закрывающем нижнюю часть лица. Большой живот – она беременна. Сидят на ковре, без обуви, в носках. Парень предъявляет два удостоверения личности, в них записано по-арабски и по-аглийский, мы читаем без труда. Саид З. и Фатима – муж и жена. Шмулик берёт документы женщины, подходит к ней и велит открыть лицо – сличить фотографию. Муж заявляет, что этого делать нельзя,- она его жена. Шмулик требует: мы, мол, должны сличить документы, так что заткнись, никого не трахают твои традиции, давай, покажи нам свою прекрасную половину.
Он тянется к лицу женщины, но она отталкивает руку, вскакивает и в ужасе прижимается к стене. Муж её перед нами, кричит по-английски “ off! off! out!”- убирайтесь и что-то по-арабски. Шмулик толкает его стволом в грудь, он с визгом отлетает к стене.
- Что там у вас?- кричит Алекс.
Эта фурия, жена араба, бросается на меня, впивается в лицо ногтями. Я уже ничего не могу различить. Слышу короткую потасовку и выстрел. Удар автоматом - освобождаюсь от женщины.
Мы стоим, Я, Сэм, она.... Глядим, оцепенев, на тело её мужа, на ковёр, впитывающий льющуюся кровь. Врывается Алекс, замирает, напряжённо вглядываясь, медленно опускает оружие.
Нас слишком много в убогой комнатушке... Жена араба кидается на нас, мы делаем шаг назад, вскинув оружие; но она отпрянула и бросается на труп мужа, на чёрный от крови ковёр. Она воет, кричит, стенает, выкрикивает гортанные слова на своём языке... Мы стоим, поражённые...
Вдруг Алекс чутьём старого солдата чует нечто. Приказ: назад, наружу! Я на улице. Стрельба. Что-то лопнуло, ослепило.
Очнулся я уже в госпитале, после операции. Оказалось, наш танк начал обстрел
и снаряд угодил в этот сарай... Вроде бы недалеко от нас засекли снайпера, но выстрел пришёлся по нам. Мне повезло, а Сэм не успел...
Эта баба вцепилась в него намертво. Взрыв - дряхлое строение рухнуло.
...Сэмми делает шаг, она волочётся по земле, когтями и зубами впивается в солдатский ботинок. Рушится дом, погребая их под собой… Религиозная фанатичка забирает на тот свет нашего Шмуэля, классного парня, друга, сиониста! Он так хотел быть крутым, жить в своей стране, со своим народом... Почему, почему эти плохие всё время убивают нас, вместо того, чтобы с благодарностью принять то, что мы им несём?
А эта сука, Фатима, арабская жена, осталась живой! Завал раскопали утром. Она ещё дышала... Ей бы пулю в голову, а нет!- в госпиталь забрали, лечили за наши деньги!
Той ночью раскатали этот квартал гусеницами наших танков, давили гадов, как тараканов; счёт стал 4:1, в нашу пользу, конечно. Дорого им обошлась гибель Шмулика: все зубы за один наш зуб, все глаза за одно наше око!
Но Сэмми больше не вернуть. Не пойдёт он уже в бар или на дискотеку, не познакомится с девчонкой, не потрахается, не будет учиться в университете, не поступит на работу в фирму отца,- приложился он к народу своему. Останется навечно в нашей Земле, станет сам частью её.
Вот и всё! Прощай Шмуэль!
***
Письмо Фатимы.
Прощай Саид! Я, Фатима, жена твоя, прощаюсь с тобой, с нашим неродившимся ребёнком, которого я не смогла тогда сохранить. Прощаюсь я со своей жизнью и если есть то небо, там мы встретимся, втроём, но это будет уже другое, неземное существование.
Ты играл для меня на скрипке, когда я была ещё ребёнком, на семь лет тебя младше, уже обещанная твоей семье моими родителями. Мой отец владел небольшим заводом, а твоя семья маленькой рыболовецкой флотилией. Эти лодки, зелёные, как знамя Аллаха, пахли рыбой, дёгтем, сырыми канатами. А ты был в семье отдельно – музыкант. Играл в городском оркестре, на хафлах,- у нас и у них. Работы было много.
Потом началась интифада. Мы воевали за свою землю, а они за свою; но земля - то была одна! Обе стороны утверждали, что Бог завещал её именно им.
Какие хафлы в осаждённой Газе? Флотилия твоего отца больше не выходила на промысел. В море стояли их военные катера. Если кто-то выходил – они стреляли, топили лодки. Люди погибали, пытаясь прокормить свои семьи, заработать. Они боялись, что мы прорвём их блокаду на своих деревянных судёнышках, взорвём их прекрасные города из стекла и металла.
Завод моего отца работал, моя семья не обеднела, как твоя. Мои хотели отложить свадьбу до лучших времён. Но душа моя прилепилась к твоей, и я умолила отца не ждать, дать нам жить вместе, ведь неизвестно, что впереди.
Отец кричал: « Что он принесёт в семью? Кусок деревяшки от своего корыта?»
Неделей раньше, стремясь заработать, ты вышел в море и они расстреляли, взорвали, потопили твою лодку. Ты чудом спасся, добрался до берега вплавь. Я всё это видела: стояла на берегу, кричала. Но никто не помог. Люди молча наблюдали за происходящим. Никто не желал прийти на помощь, все боялись – деревянная лодка от пуль не спасёт.
В конце концов, отец согласился. Сыграли большую свадьбу. Много народа собралось. Твои друзья играли музыку. Правда, была одна курица на десятерых, да один баран на всех, но много кока-колы на счастье.
На следующий день – налёт. Твой дом разбомбили. Погиб твой отец и твой младший брат. Мать с бабушкой ушли жить к своим, а мы остались в уцелевшей пристройке. Дом маленький, жалкий, где мы узнали наше счастье. В нём был зачат наш ребёнок. Здесь ты встретил смерть, защищая моё достоинство, наш обычай.
Да примет тебя Аллах!
Руки твои обращались в жизни только со скрипкой, лодочным кормилом и сетями, из которых ты вынимал скользкую рыбу. А они пришли с оружием.
Они застрелили тебя. Для них это было легко.
Я отправила к тебе твоего убийцу. Да воздаст ему Аллах за то зло, которое он сотворил!
Когда они побежали, по наитию кинулась я, вцепилась ему в ноги. Не смог он оттолкнуть меня ногой в ботинке с кованым носком. Не успел... Нас завалило под камнями,- дом рухнул.
Он мёртв. Умер и наш ребёнок, которого я носила, а я осталась жить. Но ненадолго. Они спасли меня, фотографировали для газет, снимали для телепередач, чтобы показать всему миру, какие они гуманные.
Но пусть иссохнут сосцы их матерей, кормящих их младенцев, пусть рыдают матери, сёстры, жёны, невесты! Ненависть сжигает моё сердце и сердца сестёр моих! Все мы сёстры в нашем горе! Кровью истекает наша земля!
***
Хадашот (новости):
Взрыв, прогремевший в ресторане ирландской кухни « Джингл Беллз» на набережной Тель-Авива, унёс жизни тридцати посетителей, повара, бармена, двух официантов и охранника. Среди погибших граждане Израиля: евреи, арабы, выходцы из бывшего СССР; погибли также граждане иностранных государств: один гражданин США, личности других устанавливаются.
Это был самый крупный теракт на территории Страны за последние полгода.
Взрывное устройство привела в действие террористка-самоубийца Фатима З., вдова боевика ХАМАС террориста Саида З., убитого нашими солдатами два месяца назад при операции в Газе.
Наша армия провела операцию возмездия « Железный кулак», чтобы искоренить террористическую сеть. Были убиты 250 террористов и их пособников.
Палестинские источники лживо утверждают, что большинство убитых мирные жители. Конечно, невозможно избежать мирных жертв из-за большой плотности населения в анклаве, ведь террористы используют жителей, как живой щит для своих вылазок.
09-2010, Осафия
© Copyright: Андрей Ярошевич, 2010
Свидетельство о публикации №21009050758
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Редактировать / Удалить
Рецензии
Написать рецензию
Поддерживаю израильтян в борьбе против злобного окружения и желаю удачи
Макар Бронзо 27.11.2010 20:43 • Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
--------------------------------------------------------------------------------
Написать рецензию Другие произведения автора Андрей Ярошевич
Разделы: авторы / произведения / рецензии / поиск / кабинет / ваша страница / о сервере Ресурсы: Стихи.ру / Проза.ру
--------------------------------------------------------------------------------
Сервер Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил сервера и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о сервере и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория – порядка 30 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двухсот тысяч страниц. Более точная информация – по данным независимых счетчиков посещаемости Top.Mail.ru и LiveInternet, которые расположены справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.