И помнится ещё: сидят деды,
три старика, три сельских инвалида,
на молодых с усмешкою глядят
и горькою махоркою чадят.
Один из них, что помоложе с виду,
твердит им о каком-то Сиваше.
(...Я думаю, что это средний, сивый).
А средний, полусгорбленный уже,
хрипит: «Вот газы - это было диво!»
А старший, одноногий, поминает
какую-то японскую войну...
...А я в духмяном травяном плену,
в ладонях мамы и в ладонях мая
совсем сомлел и знать ещё не знаю,
что эти молодые мужики
не просто мужики - фронтовики,
и только чудом баба костяная
не срезала их всех своим серпом,
и что они всем миром строят Дом.
Растёт над прахом красота земная.
А я дышу теплом и знать не знаю,
что это мир - в значении любом.