От него не пахнет табачищем,
Он всегда опрятен и не мят,
Свеж, с утра до вечера начищен
И глаза уверенность лучат.
Он домой приносит миллионы,
Но в быту совсем неприхотлив:
Макароны - значит, макароны…
И не надо никаких подлив!
Он молчит, пока его не спросят,
Но понятлив, как не знаю кто -
Шкаф откроет , взглянет и приносит
Через час вечернее манто.
Он детей воспитывает взглядом,
И не пьёт, "как этот", никогда.
Женщина, которая с ним рядом,
От него услышит только "да".
Память тренированная очень -
Помнит всё, что куплено, и где,
Знает все размеры (без листочка!!!),
Дни рожденья тёщи и тэдэ.
И, не смея даже сомневаться,
Принимает он спокойно весть,
Что сегодня дважды два - семнадцать,
Хоть вчера и было только шесть…
Утром, сделав кофе и зарядку,
Принеся цветы и бутерброд,
Гвоздь возьмёт, да хоть "пятидесятку",
И на радость женщине забьёт!
И ,вообще, когда чего в округе
Надо залудить иль там извлечь -
У него всегда прямые руки
И растут они из крепких плеч.
И, заместо пива с мужиками
И лежанья с пультом на боку,
Чинит он розетки с утюгами
И обои клеит по свистку.
У него стальная поясница
И такая сила - просто страх!
Любит он, как безлошадный рыцарь,
Погулять с женою на руках.
- - -
И живёт он, весь такой надёжный,
Как железный , без изгибов, лом,
Олицетворяя всё, что можно,
И служа примером с маяком!
А вокруг - кряхтя , с отбитым пальцем,
Страшно от героя далеки,
Надрывая спину, матерятся,
На него равняясь, мужики…