Гляжу в донской степи на провода.
Они бегут неведомо куда.
Что, если молния твоей любви сейчас
Над головой моею пронеслась?
В своем таком далеком далеке
Ты напиши хоть строчку на листке.
Пусть руки от волненья задрожат
И сердца стук повторит аппарат.
Ты напиши: “Люблю, мой дорогой...”
И я схвачусь за провода рукой,
Чтобы поймать то слово на лету
Или обжечься насмерть о мечту.
О ПОЛЬЗЕ ЗАЗЕМЛЕНИЯ
Я сочинял стихи про провода.
Не сочинялось — лезла ерунда:
Что, если молния твоей любви сейчас
Над головой моею пронеслась?
Я весточки так долго ждал твоей...
Замкнулось что-то в голове моей,
Предохранители сгорели у меня —
Летит мечта, по проводам звеня.
И сразу, словно кто-то клюнул в лоб,
И я полез на телеграфный столб.
Я так боялся, что мечта уйдет,
Что не заметил: “Не влезай, убьет!”
Я лезу вверх, желанием объят.
А надо мною провода гудят.
Они гудят: “Люблю, мой дорогой!”...
И я берусь за провода рукой.
Мне провод твой привет передает,
И руки от волнения трясет.
И наступает резонанс сердец
На частоте пятидесяти герц.
Твои слова: “в разлуке не могу”–
Похожи так на вольтову дугу.
Меня шарахнуло — я со столба упал,
Стихотворенье сразу написал.
Свою любимую по-прежнему люблю,
Но с той поры поэтам говорю:
“Поэт, когда ты так влюблен,
Проверь сначала, как ты заземлен”.
Моя любимая все так же далека.
С тех пор трясется иногда рука.
Как мне писать — так руку затрясет,
С тех пор мне со стихами не везет.