почему так ужасно чувствовать страх и стыд,
но легко проходят ненависть и злорадство?
почему мне хочется заполучить его в рабство,
или вдруг зарегистрировать его редкий вид,
отметить необычайную стать и прыть,
а потом застрелить?
отчего тараканы, живущие в голове, не выводятся дустом?
почему отвратительное становится вдруг искусством?
зачем наполнять, если заново станет пусто:
и святое, и грешное, и ничьё.
кулаки сжимаются вдруг до хруста,
почему никто никогда ни при чём?
но больное помается и пройдёт,
у всего во вселенной имеется свой лимит.
происходит свет, приземляется самолёт,
и внутри ничего уже не болит.
мы знакомимся летом, однажды, завтра,
молодые, смешные, за всё отвечаем сами,
тихая музыка, быстрая смена кадров,
сам собой льётся стих…
…мы чокаемся сердцами
и разбиваем их.
22.3.10.