Как же я хотела его узнать! Господи, как хотела – всего, от А до Я, чтобы не осталось ни малейшего белого пятна, ни одной неизученной привычки, ни единой тайной мысли. Дура…
Влюбилась сразу и наповал. Даже не с первого взгляда, потому что сначала услышала за спиной голос и забыла, что нужно дышать. Вам нравятся старые фильмы? Мне – безумно. Так вот, голос – точь-в-точь, как у Юрия Яковлева. Такой… Ну, вы поняли: и не захочешь, а попадёшься. А затем он подошел поздороваться с папой, мне и маме ручки поцеловал. Не красавец, но Бельмондо ведь тоже не эталон красоты. Вам смешно? Да, я всегда сравниваю с актёрами, так проще объяснить.
Мы познакомились на теплоходе. Отмечали юбилей папиной фирмы – десять лет. И папа решил устроить не просто корпоратив, а чтобы сотрудники пришли с семьями. Алексей был один.
А потом папа стал приглашать его к нам. Решил, что дочурке пора замуж. Наверно, заметил, как я смотрела на Алексея. Он всё замечает. Почти всё.
Сами видите: перед вами не супермодель. Если сейчас похожа на женщину, так это силикон и татуаж. А тогда родители мне запрещали что-то с собой делать. Я же папина дочка – вся в него, даже походка такая же. Вот и ухитрилась до двадцати трёх лет сохранить невинность. Впрочем, ничего хитрого, когда желающих нет. Часто думаю: как бы всё могло сложиться, уродись я в маму? Бессмысленное занятие, но всё-таки. Чуточку самоуверенности, капельку самолюбия, и – совершенно другой человек. Разве нет? Я, видите ли, не избалована вниманием. Но это неинтересно, я отвлеклась. Простите.
Алексей красиво ухаживал, по всем правилам. Мог бы и не утруждаться: я не то, что замуж, – «в полночь к амбару» побежала бы в припрыжку. Знала, что я для Алексея не цель, а средство, но что такого? У меня все знакомые так замуж вышли и живут прекрасно – на голом расчёте с обеих сторон. Значит, у нас должно быть ещё лучше: ведь я-то любила.
В октябре мы поженились. Медовый месяц на Тенерифе… На свадьбу папа подарил нам коттедж. Алексея повысили ещё летом. Я так хотела стать счастливой, что почти получилось. Завидовала сама себе – в самом начале, на Канарах. Муж прозвал меня тогда «Мартовская Кэт». Я тряслась от любого прикосновения Алексея. От оргазма буквально сознание теряла. Вы шокированы? Нет? Хорошо. А он хоть бы раз вспотел в постели…
Вы не думайте – мне достался очень заботливый муж. Он делал всё, чтобы Мартовская Кэт была довольна, добросовестно отрабатывая повышение и трёхэтажную избушку. Он дарил цветы и говорил комплименты. При мне ни разу не взглянул с интересом на другую женщину. И при этом всегда был застёгнут на все пуговицы. Всегда.
Первое время я пыталась достучаться до Алексея. Даже надеялась, что он… Пусть не полюбит – хотя бы привяжется. Но за столом напротив меня сидел улыбчивый сфинкс, а в постель ложилась секс-машина. На вопрос «О чём ты думаешь?» он всегда отвечал: «О тебе, дорогая». Но я так и не узнала, что именно Алексей обо мне думал. Полагаете, что это к лучшему, и счастье в неведении? Наверно, вы правы. Но мне так не казалось. Я хотела стать ближе, чтобы хоть немного согреться. Был бы ребёнок…
Я не жалуюсь и не оправдываюсь, но спасибо, что слушаете. Много свободного времени – это плохо, поверьте. Сколько можно болтать с соседками, полировать ногти, плавать в бассейне, читать, смотреть телевизор? У таких, как мой папа, жёны и дочери не работают. Получила высшее гуманитарное – молодец. Занимайся домом, веди светскую жизнь и делай вид, что всем довольна. Скажете – зажралась? Может быть. Но я была одержима Алексеем, собственным мужем «в футляре».
Через желудок подобраться к сердцу не удалось. Нарисовала себе лицо, соорудила бюст. И что? «Ты чудесно выглядишь, дорогая, прямо налюбоваться не могу». А тон до того снисходительный, что хочется выть. Все советы с бабских сайтов перепробовала. Умные разговоры, глупые разговоры, самое дорогое и эротичное бельё, прочая чушь. Бессмысленно. До него невозможно было дотянуться, как до воображаемой линии горизонта. Только я ничего себе не воображала. Просто не знала, что делать, что придумать такого. И смириться не могла.
Как по-вашему, три года – это много или мало? По мне, так чуть меньше пожизненного. Я пыталась отвлечься. Таксу завела, раз не получилось с ребенком. Что? Не знаю, почему. У меня всё в порядке, а муж от обследования отказался. Да никак он не объяснил!
Простите. Я спокойна, уже спокойна. Это раньше бесилась на фоне безоблачного благополучия. Сколько можно биться лбом об айсберг? Ведь должен человек хоть что-то, хоть кого-то любить? Как по-вашему? Пусть я для Алексея – средство, но не может же карьера и сытая жизнь быть единственной целью! Или может?
И поговорить не с кем было. Какие подруги? Есть парочка заклятых – только рады будут и разнесут, украсив душераздирающими подробностями. Мама скажет: терпи и радуйся тому, что есть. А папа… Он – босс. К нему обращаются по всем вопросам, кроме задушевных бесед.
Я даже подумывала детектива нанять, но всё не решалась. Трусиха, наверное. Что я скажу, что обо мне подумают? Ведь сама не знала, к чему ревную. Но хотела узнать. Жутко хотела. Но делать ничего не понадобилось – само пришло. Да-да, я знаю, что ничего случайного в жизни не бывает.
День рождения Алексея справляли в Восточном зале «Праги». Чушь, правда? Восточный зал – в «Праге»! Не были, так и не ходите. Тоска… Только не зелёная, а сине-золотая. Справляли широко, с помпой, как это принято в наших кругах. Тьма респектабельных гостей, гламурные блондинки, выступление звёзд эстрады. Но того мальчика я запомнила – он постоянно смотрел в нашу сторону. Такой потерянный, знаете ли, жалобный взгляд, словно у незаслуженно побитой собаки.
Я спросила у мужа, кто это. Он ответил: не обращай внимания. Мол, офисный планктон имеет свойство просачиваться даже на закрытые мероприятия. Ты ему приглянулась, дорогая, но я не сержусь. У планктона тоже может быть хороший вкус.
А дома я обнаружила в сумочке конверт с фотографиями. Похоже на скверный сериал, верно? Скверная жизнь вообще напоминает бесконечный сериал. На всех снимках Алексей был с этим мальчиком – офисным планктоном. С этим… пидором. Извините за грубость, но других слов у меня нет. Знаете, я легко простила бы ему женщин. Я закрыла бы глаза даже на одну женщину – любимую. Но нежность, которой был полон взгляд Алексея, обращённый на мужчину, меня растоптала. Буквально растоптала.
Выяснять отношения? А зачем, когда и так всё ясно? Нет-нет, состояние аффекта не прокатит. Лишь пережив ещё две ночи с «любящим» мужем, я решилась. Выпила, помню, пару полных рюмок «Хеннеси» – для храбрости, – а в то, что осталось в бутылке, бросила десяток маленьких прозрачных крупинок кровавого цвета. Ну, вы в курсе: они сильно расширяют сосуды.
Он так хрипел… Я специально оставила дверь спальни приоткрытой, чтобы слышать, что происходит внизу, в гостиной. Уютно свернулась клубочком посреди супружеской кровати и слушала, как Алексей там хрипит. Сладкая музыка, но продолжалась она недолго. А потом я уснула и видела во сне, что он смотрит на меня с той же нежностью. И шепчет всякие милые глупости. Да ладно. Это был всего лишь сон.
Так что состояние аффекта – утопия. Я сама умерла чуть раньше, чем Алексей. Умерла, посмотрев те фотографии. Но вы всё равно будете стараться, я знаю. Это – ваша работа, а вы настоящий профи. Папа всегда покупал мне только самое лучшее. Он ошибся всего один раз.