Бесстыдно лампа мне светила в спину,
И на стене, что прямо предо мной,
Рос Доппельгангер – я наполовину.
Моя изнанка, мрак, бессилье, гной.
Глумливо улыбался он и нежно
Мне о грехе моем напоминал.
Плутал рассудок в темноте кромешной
И, искаженный, волю подминал.
Рос Доппельгангер, комкая пространство,
Мне не давая шанса просто быть.
Как каждый год древесное убранство
Зима метет с бесстрастностью судьбы.
Его объятья, как трясина зыбки,
Тревожат память сладостно. Едва
Глаза открою – чувствую ошибку –
Засасывает пошлость естества.
Когда случится, наконец, затменье,
Должны мы будем слиться в этот час.
Но цельное не терпит единенья:
Один из нас умрет, но кто из нас?…