Ты лепил меня любовно, нежно, вдумчиво и свято.
Резал быстро и бескровно, а оценивал – предвзято.
Пластилиновую душу согревал теплом ладони…
Я шептала, что не трушу в предвкушении агоний.
И в финале горькой драмы умирала от бессилья…
На душе остались шрамы там, где раньше были крылья.