Ты стоишь - и ступни оставляют свой след
На снегу, на песке, на паркете...
Сделай шаг - чтобы вытянуть нужный билет,
Не страшась ни моралей, ни этик,
Отмечая цепочками новых следов
Перейдённые вброд Рубиконы,
И в высоких торосах дрейфующих льдов
Ты на спящего выйдешь дракона;
Он известен в народе под именем Страсть...
Разбуди - не давай ему всуе пропасть...
___________________________________________________________
Бывают ситуации, когда возникшая психологическая связь между людьми – в силу некоторых «отягчающих» обстоятельств – не может реализоваться, воплотиться в слово или действие. Счастье опечатано и проштемпелёвано словом «табу». Нужно пройти мимо и не кантовать. Честно пытаешься вестись на поводу у ненавистного «нужно», но всегда исподволь гложет не червячок, а целый удав сомнения: «А не устроить ли бунт рабов? Не взломать ли к чертям все запоры? Правильно ли это – следовать каким-то искусственно надуманным правилам? Кому плохо от того, что мне хорошо?»
И в один прекрасный день - с монтировкой в руках - подходишь к заветному ящику, срываешь крышку, запускаешь руку вовнутрь… потому что, воистину, лучше сделать и раскаяться, чем не сделать, и раскаяться…
Истории этой уже лет 10. Она далеко не самая значимая и яркая в моей жизни, однако и забыть её невозможно. А потому пусть живёт – на бумаге, хотя бы. Началась она с того, что я устроилась на работу в одну огромную организацию с множеством подразделений. Должность моя была незначительной. Если я чем-то и выделялась, то… женским полом своим. В смысле, что в силу рабочей специфики в организации преобладал мужской контингент сотрудников -приходилось держаться максимально строго, чтобы не провоцировать ненужного волнения в их рядах... Впрочем, последнее замечание к теме не относится.
Итак, неделя моего пребывания на работе не ознаменовалась ничем значительным. Нет, вру: у меня завязалась дружба с моей начальницей – женщиной моих лет, очень доброжелательной и умной. Мы с ней с самого начала поняли, что мы – подруги, просто до сих пор не встречались… (Мы как родные и по сей день: к счастью, мы обе не умеем дружить временно). Назовем её Валя.
Однажды Валя ушла по своим начальственным делам, а я осталась на рабочем месте за хозяйку. Вот тут-то и случился этот визит… Не помню уж, по какому делу (и по делу ли) вошел ко мне мужчина внушительной внешности. Внушительной не в том смысле, что он был чертовски красив (хотя уж точно недурён) – было что-то притягательное в его манере держаться: достоинство, уверенность, сдержанность, какая-то не наигранная доброжелательность… (Отступление вне рассказа: кто смотрел фильм «Колчак» и помнит главного героя - имеет полное представление об этом типе людей. Точное попадание.)
Не скажу уже, о чём конкретно он меня спрашивал, но проговорили мы с четверть часа, и не на рабочие темы – что-то окольное.
Вот странное дело: одних людей, совсем не зная, хочется называть на «ты» и по-свойски хлопать по плечу, других – обходить за километр… Мой визитер был из числа тех, перед кем хотелось стоять по стойке «смирно» и контролировать каждое свое слово. Ни одной жесткой начальственной нотки не прозвучало в его голосе, однако какая-то неопределимая словами сила заставляла в его присутствии подтягиваться и держать дистанцию…
Вернувшуюся Валю я встретила веселым упреком:
- И что ты мне говорила, что здесь нет нормальных мужиков, одни «похотливые козлы»? Знаешь, какой кадр сюда сейчас заходил? Если он «козёл», ты, мать, зажралась!
Но как бы красноречиво я ни описывала посетителя, Валя не могла угадать, о ком я толкую.
- Вроде, нет у нас таких, - было её заключительное слово.
- В другой раз я тебе его покажу, а ты скажешь, кто такой, - резюмировала я.
Но вот ведь беда: вместе с Валей мы по территории организации не ходили: кто-то всегда должен был оставаться на рабочем месте. И когда я встречалась в лабиринтах коридоров с интересной мне личностью – некому было меня просветить… Мы приветливо здоровались, не следя за тем, кто первый, и непозволительно долго смотрели друг другу в глаза. И проходили мимо.
А однажды я увидела, на какой машине он приехал на работу и где её поставил. Показала это авто Вале, которая похвалялась, что весь местный транспорт знает.
- Так это ж… машина первого «зама» – хохотнула она, - а что, губа у тебя не дура!
Я растерялась в ответ:
- А чего машина такая скромная?
- А он понтов не любит. Вообще, хороший руководитель, всё тут на нем держится.
- А ты мне гнала, что нет интересных сотрудников…
- Да я его и за сотрудника не посчитала… И кто б мог подумать, что он забредет в наши пенаты? Он тут раз в год появляется: к нему сами все с докладом ходят.
«Мда… плохо дело… с ним, значит, в простоте и словечком не перебросишься…» - осознала я факт, который мне почему-то показался неприятным…
Время шло. Не полгода ли проскочило? Начальник (назовем его Н.) стал частенько появляться у нас, бегло разговаривал со мной на улице, сильно помогал в работе своими распоряжениями. Были ситуации, когда просто выручал. Я первый и последний раз видела такого руководителя: когда замечательные деловые качества соседствовали с не менее замечательными человеческими. Меня удивляло, насколько грамотно и быстро он решал сложные вопросы, как умел гасить любые конфликты, организовывать, казалось бы, неорганизуемое. А как у него была речь поставлена! Но уж не демагог был, напротив: по-шпионски закрытый и немногословный. Авторитет в рабочем коллективе имел громадный. Были, конечно, и недовольные – те, кого он прижимал «к ногтю»: в его мягкой перчатке была железная рука. Но на повестку оказывалось, что все его жесткие меры были единственно возможным способом воздействия на твердолобую категорию сотрудников.
Как я и предвидела, пообщаться с Н. не было возможности. Его кабинет всегда был полон народа, мой тоже. В коридорах - суета и мельтешение: тоже не та обстановка. В столовую он ходил отдельную. Приезжал-уезжал на машине… Тупик. Внутренне я себя чувствовала, как в смирительной рубашке, когда и рад бы дернуться, да повязан собственными рукавами… Ситуация напоминала песню Высоцкого:
«Мне нельзя на волю: не имею права.
Можно лишь от двери - до стены.
Мне нельзя налево. Мне нельзя направо.
Можно только неба клочок. Можно только сны.»
Н. зачастил в наш корпус - постоянно находил какие-то дела, чему несказанно удивлялась Валя. Да и я, под предлогом того, что хочу ей помочь, брала на себя часть беготни с документами: это давало мне возможность если не заходить к нему, то шляться возле его кабинета: а вдруг? Валя была рада моему рвению – только работай. Даже на собрания для заведующих (где председательствовал Н.) стала меня посылать вместо себя. Я чувствовала себя в гуще событий, познакомилась с сотрудниками основных отделов, узнала работу «изнутри», приобрела возможность интересного общения (люди в организации были в том числе и очень интеллектуальные). И потом, когда мне «всучили» Валину должность после её ухода – мне и осваиваться было не надо.
Но – ближе к делу. В тех редких случаях, когда мы встречались с Н. один на один, и между нами в воздухе проскакивали молнии, я думала по-пугачевски: «Будь или не будь – сделай хоть что-нибудь!» Правда, я не знала, что именно он должен сделать, и главное – с какой дальнейшей целью. Но уж так хотелось сдвинуть «буксующую» ситуацию с мертвой точки – спасу нет. Или зарубить всё на корню, чтобы нервы расслабились, или своротить с дороги эту глыбу обстоятельств - пока она сама морально не раздавила.
Конечно, я понимала Н.: он - лицо организации и постоянно на виду. Любой его шаг будет обсуждаться, а неверный шаг – обрастать разнотолками и сплетнями. Увидь его кто-то со мной в неформальной обстановке – это возымеет эффект разорвавшейся бомбы. Человек годами авторитет зарабатывал, а тут в одночасье может всё рухнуть. Будут хихикать в спину… И из-за чего (кого)? Из-за сотрудницы, которую он и знает только визуально? Стоит ли овчинка выделки?
Мы оба – семейные люди со сложившейся жизнью, что-то менять не намерены. Тогда во что может вылиться наше взаимное расположение? Будем обмениваться поцелуями под лестницей, когда коридор опустеет? Смешно. Ездить куда-то? Так везде люди, знакомые люди. Тысячи - тех, кто знает его… не под маской же ему ходить? Если только в лес дремучий податься… Нет, это ненормально. Нам не по шестнадцать лет, чтобы откровенно прятаться, и не стыдиться этого.
Ситуация напоминала «Собаку на сене»: ум говорил, что нужно остановиться, что перспективы нет, а душа настаивала на обратном, требовала тепла…
Не знаю, сколько времени ещё тянулась бы эта эпопея переглядок-перезвонов, но случилось 23 февраля. Как я говорила, в организации преобладал мужской контингент, так что праздник этот был в чести. И задумала я подарить Н. какое-нибудь нечто, способное произвести на него впечатление. Это не должна быть банальная бутылка коньяка (то-то невидаль, да и не пил он почти). «Это» не должно быть большим и громоздким: подарок-то неофициальный, никто не должен обратить на него внимание, когда потащу его в начальственный кабинет. «Это» не должно быть расценено как подхалимаж по работе, не должно ставить человека в неловкое положение своей дороговизной. «Это» должно надолго сохраниться, мозолить глаза и напоминать обо мне, однако, не быть навязчивой безделушкой, которую и рад бы выбросить, да терпишь, поскольку – подарок.
Думала я, как грамотно распорядиться ситуацией, и придумала. У него ж пустые подоконники!
Купила я красивый керамический горшок и посадила в него драцену «драконово дерево». А что такого, «дракону» и дарю, хотя весьма милому. (Всегда есть отговорка, что это для украшения кабинета – от женского «отдела» - мужскому).
Но цветок – это полдела. Надо снабдить его забавной инструкцией, над которой шеф улыбнется и… задумается. Между строк надо написать…
Да будет так! И снизошло на меня вдохновение, и вышел из-под моего пера «шедевр» бумаготворчества. Привожу его черновик, не понятно каким образом доживший до наших дней.
РАСТЕНИЕ
Руководство по эксплуатации
Международное название – «драконово дерево» (в дальнейшем именуется «Д»).
Описание: Д. представляет из себя совокупность стебля (в последствии – ствола) и продолговатых листьев.
Комплект поставки:
Растение Д – 1 шт.
Горшок белый – 1 шт.
Земля черная – 1 шт.
Руководство по эксплуатации – 1 шт.
Технические характеристики:
Высота – величина переменная
Ширина – см. п. 1. (А вообще, будет больша Федора).
Глубина: пересаживать всё равно придется – для этой цели следует вызвать специалиста Ю.М.
Принцип работы:
Стоит. Держит листья в стороны и вверх.
Показания к применению:
Предназначено для перегруженных работой начальников с целью оказания успокаивающего воздействия.
Взаимодействие с другими растениями:
Д. трудно совместима с любыми растениями, приобретенными не в ЧП Ю.М. В противном случае она может быть поражена красным паутинным клещиком, белокрылкой (и иже с ними), а так же печалью в острой и хронической форме.
Рекомендации на случай болезни Д.
Загнивает. Необходима консультация со специалистом Ю.М.
Засыхает. Может помочь подчиненная Ю.М.
Увядает. Аналогично.
Помирает. См. п. 1-3.
Стоит ни живое ни мертвое: звонить по тел. 2-23.
Уход
Д. светолюбива. В хмурую погоду солнечное освещение могут с успехом заменить ясны очи руководителя кабинета № …
Полив умеренный, однако, если очень скупиться на живительную влагу, жизнь в Д. остановится.
Беречь от холодных сквозняков: Д. теплолюбива, как и все мы.
Общие рекомендации.
Поставить Д. на стол и смотреть на неё.
Предостережение.
Процесс осмотра Д. может привести к передозировке. Симптомы: нерабочие мысли непонятного происхождения.
Лечение (длительность зависти от тяжести симптомов).
Предписание 1 – отвлекающее.
Немедленно встать и организовать совещание руководителей всех структур. Тема совещания – произвольная. Если не поможет предписание № 1, перейти к
Предписанию №2:
Усладить начальственную душу зрелищем общего собрания трудового коллектива. В особо тяжелых случаях следует обратиться к
Предписанию №3 под кодовым названием «Индивидуальный «разбор полетов».
Для этого нужно вызвать на ковер, в частности, нерадивую сотрудницу Ю.М. и поставить ей на вид вопиющий факт её отсутствия на рабочем месте 23 февраля с 12.00 до 12.15. (примеч авт. – это то время, в которое я дарила цветок). Если данная мера не будет предпринята, могут последовать дальнейшие дисциплинарные проступки данной сотрудницы. Разговор следует вести в жесткой форме…
Окончания инструкции не привожу – затёрлось. Впрочем, всё основное процитировано.
Наступил заветный день, время обеденного перерыва – единственная возможность застать начальника одного: в промежутке, пока он уже выставил всех за дверь, но ещё не ушел сам. Я позвонила и попросила его на несколько минут задержаться, дескать, у меня есть конфиденциальный разговор. Уточнила, никого ли нет в кабинете, на что Н. ответил, что он это устроит.
На почти трясущихся ногах, с «падающим» сердцем, потащила я свой подарок в его корпус (конечно, в пакете, чтоб никто ничего не заподозрил). Вхожу. Н. сидит за столом, доброжелательно улыбается.
- Проходи, садись. Что случилось?
Вместо этого я подхожу к нему, бухаю на стол горшок с растением и комментирую почти скороговоркой:
- Я вот подумала: хорошо у вас в кабинете, а уюта не хватает. На подоконниках - ни травинки живой. Решила исправить это упущение. Пусть «это» (тычу пальцем в драцену) теперь у Вас живет… Ах, да: инструкция прилагается. С праздником, - говорю, - товарищ начальник. Я пойду.
Надо было видеть Н. в этот момент! Такой по-мальчишески счастливой улыбки – на все 33 зуба – на его лице ещё не было за время нашего знакомства, хотя хмурым существом его сложно было назвать. Он и сам потерялся, бормотал что-то трудновразумительное, благодарил, как будто я ему золотой портсигар вручила. То мне предлагал сесть, то сам вскакивал… Я от волнения вовсе никакая стала, все говорила, что мне надо идти, что спешу (куда, боже ты мой?). А потом выдала напрямик: «Спешу, потому что иначе в обморок упаду. Вам надо сотрудников реанимировать?» - и буквально выскочила за дверь и рванула к себе, под крыло к Вале. (А ведь не кисейная барышня, не школьница юная - чего только в жизни не было до этого. Откуда бы такому волнению взяться? Смех и грех, что с людьми иногда бывает).
Через пару часов в моем кабинете раздался звонок. Трубку подняла Валя. Поугукала, покивала в пустоту, а потом говорит мне:
- Главный просил тебя зайти к нему с документами.
Как! Я ещё не отошла от первого шока, а тут намечается второй. Нет, надо возразить. Я сказала:
- Валь, ты заведующая, ты и зайди, а?
Валя улыбнулась.
- Юль, он разговаривал со мной, но он не сказал, чтобы зашла я.
- Да какая разница, кто документы занесет. Я сегодня уж набегалась. Не пойду никуда!
(Дело в том, что теперь – я чувствовала – что-то стало по-другому. Маски официальности свалились окончательно. А как себя вести «неофициально» - мы оба не знаем…)
- Ну не ходи, - пожала плечами Валя. И пробормотала тихо: «Сам придет».
-Это ещё почему?
Валя лукаво улыбнулась:
- Вот и мне интересно знать, почему он сюда зачастил, хотя раньше не знал, в какую сторону дверь-то открывается, - и подмигнула, чертовка.
Валя оказалась права. Пришел, придумав себе дело. О чем-то говорили… О ещё большем – молчали. А вот про документы мы забыли. И над этим потом долго хохотала моя умная Валюха… но она была «могила».
На этом месте я замолкаю, поскольку изначально не задавалась целью освещать все перипетии этих странных отношений. Но, коли уж положено быть в рассказе заключению, подытожу его тем же выводом, с которого начала: лучше сделать и раскаяться, чем не сделать и раскаяться. Не подари я тогда шефу этого цветка, не сделай первого шага, ситуация так бы и «висела» до бесконечности. И саднило бы в душе ощущение недосказанности, половинчатости. И не рассосалось бы чувство, что шанс на радость упущен, причем, по моей вине.
Да, бывают непреодолимо-трудные ситуации. Но изначально не всегда понятно, где полный тупик, а где – тупик с просветом, в который, хоть и ободравшись, можно протиснуться в сад Господень. Но определить это можно только методом эксперимента. Выгорит дело – удача тебе руку пожмёт. А нет – сможешь сказать словами Макмёрфи: «Зато я попытался. Хотя бы на это меня хватило!»
ПС Понятное дело, что каждый прочитавший интересуется, куда вывела кривая… Хорошо, скажу кое-что: любовниками с этим человеком мы не были, хотя наши отношения продолжались не один год. Продолжались даже после моего перехода на другую работу – совсем в другой стороне света.
Для меня тот период жизни и то знакомство ассоциируются только с хорошим. Смею надеяться, что Н. не менее светло обо мне вспоминает. А иначе и быть не может…
ППСС Для друзей реала.
Всё нормально, этот рассказ – не компромат. Он безопасен. Цензура пропустила.
«Валя», персонально тебе:
Потом опубликую рассказ, как мы с тобой напоили и «зажгли» страшно важную комиссию из Москвы, на которую все дышать боялись)))) Помнишь, умора была?)))