- Как хорошо, что Вы уже дома,- звучал в трубке взволнованный женский голос, - Зайдите к нам, пожалуйста, очень срочно! Не раздеваясь, я прошла на кухню, оставила продукты, купленные по пути с работы в супермаркете, взяла тонометр, фонендоскоп и поднялась на шестой этаж. Дверь открыли сразу. Таня, моя соседка, молодая русоволосая женщина с голубыми глазами, встретившая меня в прихожей, быстро прошла в комнату, я последовала за ней. Было темно. На стенах тревожно подрагивали последние блики уходящего дня. В небольшой комнате, освещённой старинной настольной лампой, на высокой кровати лежал человек, которому требовалась моя помощь. Мне и раньше приходилось бывать тут. На правах семейного врача, несколько раз в месяц, я заходила к соседям. Следить за здоровьем и самочувствием своих подопечных - входит в мои обязанности. Поэтому звонки в любое время дня, иногда - ночи, дело привычное. Отец Тани, Николай Иванович, в прошлом военный лётчик, командир эскадрильи, уже несколько лет был прикован к постели двумя, один - за другим, инсультами. За годы его болезни я подружилась с этой семьёй. Внимательно осмотрев больного, я пришла к неутешительному выводу. Отрешенный взгляд его голубых глаз говорил о непоправимом. Покой и безмерную усталость выражал весь его облик. Тревога и смерть, и боль за уходящего близкого человека витали в воздухе. Его дочь была рядом. Измерив давление, пульс (то и другое почти не определялось), я встретилась с ней взглядом. Таня вопросительно посмотрела на меня. В уголках её голубых, таких же как у отца, глаз затаилась тоска. - Да,- тихо сказала я и опустила голову. И это, действительно, было так. Уходил из жизни замечательный человек - солнечный, добрый, жизнерадостный, оставляя своих близких в полной растерянности, которую может внушить беспредельное горе такой потери. Взгляд старика вдруг изменился, потускнел, будто что-то невидимое, неосязаемое, некая эфирная субстанция души, покинула тело и тихим маревом разлилась в воздухе. Я почувствовала её присутствие в комнате. А человека не стало. Дочь бережно прикрыла ему глаза. - Не уходите,- попросила она,- маме плохо, она в соседней комнате, я - сейчас. Они появились через несколько минут, Таня вела мать под руку, а пожилая женщина нетвёрдой походкой ступала по мягкому ковру. Перед кроватью обе остановились. Анна Ивановна удивлённо посмотрела на мужа... - Хороший... хороший! Хороший мой!- закричала женщина, упав к его ногам. От этого крика что-то перевернулось и болью отдалось в самом дальнем уголке души. Это был крик раненой птицы, крик волчицы, потерявшей своего ребёнка. Трудно видеть такое. В эти минуты осознаёшь, насколько бывает беспомощен человек перед таким понятием, как смерть. Женщина затихла. Дочь усадила её в кресло, накапала в чашку валерианки и воцарилась полная тишина. И в этой тиши глухо зазвучал голос Анны Ивановны. - Боже мой, он был всегда рядом, был таким добрым, внимательным, любил нас... Так заботился обо мне и детях... А я принимала это, как должное, как само собой разумеещееся, я даже не поблагодарила его никогда. А теперь...,- и слёзы потекли из её глаз. Я вызвала скорую и, спускаясь к себе, всё думала над словами пожилой женщины, моей соседки. Бывают в жизни минуты, когда ничего уже исправить нельзя. А все слова благодарности, признательности, любви надо говорить своим близким, самым дорогим людям, когда они рядом. Главное - не опоздать. Муж, улыбаясь, открыл мне дверь. - Спасибо тебе, мой любимый,- прошептала я и нежно потёрлась щекой о его колючий подбородок.