Я ласкаю тебя губами, я терзаю тебя словами, Ты опять убегаешь к маме, точно так же, как раньше. Раньше…Говоришь мне, что я обманщик, а на мне уже шрам на шраме. Лбом прижавшись к оконной раме я хочу убежать дворами. Пусть никто меня не отыщет, да, таких дохрена и тыщи, от провинции до столицы, от Урюпинска до Европы, а таких как ты – единицы, ты бы запросто вышла в топы самых красочных из журналов - не в Париже, так хоть в Панаме, нет таких, или есть, но мало, только ты убегаешь к маме…
…Я тебе не отец, не отчим, не любовник, не муж – прохожий, на таких же других похожий, хоть и лучше их, между прочим. И талантливей и нежнее, и скромнее на общем фоне, только жаль, для тебя важнее те, кто прячутся в телефоне. Те, кому ты звонишь ночами сумасшедшим своим контральто, за чугунными их плечами разглядев Таиланд и Мальту.
…Я ныряю в похмелье сплина, ай да водка – смешная штука. Зацвела за окном калина и засохла в горшочке юкка, кот терзает бока дивана и бурлит как титан на даче. Мы с тобою – и это странно. Мы не вместе – а как иначе? У тебя в понедельник тренинг, ты во вторник идёшь на пьянку. Сам с собою, как шизофреник, я общаюсь и пью клюквянку. На столе суррогат веселья и гора сигаретных тушек. Это терпко-хмельное зелье не даёт мне слететь с катушек.
…Ты ворвёшься однажды шквалом, похотливой и сладкой сукой, сбросишь на пол стихи, журналы и завалишь меня под юккой, выпьешь досуха, выгнув тело, задрожав в пароксизме страсти, в келье пыльной и запустелой разрывая меня на части, заплетая в косички нервы и впиваясь в меня ногтями…Этот раз, он опять как первый. А на мне уже шрам на шраме. А на сердце сплетенье боли, и стигматы кровят уныло. Я хотел бы сбежать на волю, но зачем мне она, доколе нам с тобой так прекрасно…Было…
Ты терзаешь меня словами, я - бегу…
Извини, не к маме. Я дворами бегу пустыми. На ветру моя гордость стынет.
Много ласки – душа в ожогах. Не ищи меня, ради Бога!
Я тебе не жена, не дочка, не любовница… Шлюха-ночка нас стянула узлом кисетным. Я – садовник, ты – плод запретный.
Горечь водки уже не лечит…
Убегаю, ссутулив плечи. Пропадаю в ночном тумане…
Может, голос тебя обманет? Телефонный, хмельной, звенящий и счастливый…
Не настоящий.
С кем сегодня ты пьешь, любимый, и ныряешь в похмелье сплина? Плавишь лбом заоконный холод, ненавидишь осенний город, раскрываешь мои обманы…
Я бегу, зажимая раны. Истекаю светлейшей кровью – нашей пьяной, больной любовью. Залечить, залатать, за… Поздно. Можешь брови нахмурить грозно – я бегу в бесприютность ночи.
Это больно, любимый. Очень.
Пропаду, потеряюсь, сгину (сука-память стреляет в спину). Захлебнусь в городском тумане ( для тебя – я вернулась к маме). Буду выть в старом парке, в луже (ты мне нужен, любимый, нужен).
Извини, слишком много фальши (я не помню, как было раньше).
Мне бы снова вернуться в детство…
Никуда от себя не деться.