но слеза такая,
которая не просыхает на черной моей щеке,
потому что дорога в рай – обязательно через дахау,
и каждый день получает солнце –
самолетами по башке.
а белое небо в тучах, как кафель с налетом плесени,
черствые тротуары – и в пОрах рассвета мёд.
море мне, море! – которое в приступе эпилепсии,
как старое платье на тряпки, свои корабли порвет.
брошены светом дети – притулились на рюмках блики,
это такие капельки крови, которые не оттираются с хрусталя,
это когда отпускают с подарками из треблинки,
и больше не жрёт моих солнц самолетов тля…
это когда луна – это такой клубок, от которого я отмотаю шерсти –
на новый ветер, какого в легких у города не бывало.
потому что консервы из рая (оказалось, что тоже из жести)
легко открываются пальцами бухенвальда…