Над рзвалинами домов проплывает облако черной пыли. За ним второе, третье. Станцевав свой смертельный танец опускаются они на серые камни. Но ненадолго. Холодный ветер заставляет пылинки вновь подниматься в воздух. Некогда сидеть, пора разносить смерть! Приказ ветра - закон. Ведь он теперь полноправный повелитель пустынного мира.
Тишину нарушает только свист ветра, проносящегося над останками города. Арматура торчит из стен, как переломанные ребра; черными глазницами зияют пустые оконные проемы; фундамент - как растрескавшиеся ступни босоногого путника; оплавившиеся кусочки черепицы скрюченными пальцами цепляются за уцелевший кусок водосточной трубы-позвоночника. Мертвый дом. Больше никто никогда не войдет в него, не сядет на стул в прихожей и, снимая тесные новые туфли, не скажет: "Мой дом - моя крепость". Крепость пала, сердце остановилось. И куда ни глянь - такие же искореженные холодные трупы...
----------------------------------------------------------
Которую ночь подряд мне снится этот город. Мне даже кажется, что я узнаю его. Вот-вот - и прозвучит в ушах название, вот-вот - и ветер открет мне тайну, ответит на вопрос - почему? Но в момент, когда холодное дыхание касается щеки, я просыпаюсь. В ушах лишь несколько несвязных звуков. Ветер ли шепнул их мне, или это просто кровь стучит в висках: а-том, а-том? Я вновь закрываю глаза...
---------------------------------------------------------
Ветер без устали мчится вперед, пронзительно свистит, гудит, завывает, поднимая с земли черную-черную пыль. Проносится над площадью, сворачивает в переулок и, вдруг, замирает. Из окна на уцелевшей стене доносятся звуки скрипки. Ветер как будто пребывает в оцепенении, но через несколько секунд начинает вращаться на месте, поднимая столб пыли, завывая, как профессиональный плакальщик на похоронах одинокой старухи.
Скрипка замолкает.
- Бабушка, я уже закончил, - звенит высокий мальчишеский голосок.
- Сейчас, дорогой, только булочки из духовки достану и будем чай пить.
Ветер подбирается поближе к окну, вягивает в себя запах свежих булочек с корицей и земляничного чая и, словно опьянев, начинает песпорядочно метаться, заставляя черную пыль кружиться в причудливом танце. Наконец, осмелев, подлетает к окну и заглядывает внутрь... Холодный пол, покрытый черным смертоносным ковром пыли, разбитые стены с оборваным венами и артериями электропроводки, перевернутый стол со сломаной ножкой - дом мертв, как и все остальные. Но откуда же эти звуки и запахи? Ветер с яростным стоном швыряет черные частички в оконный проем. У ветра больше нет сил хранить память и надежду. Но, пока в голосе ветра звучит плач скрипки, а его дыхание пахнет корицей и земляникой, у города есть шанс...