Овраги, буерак, чертополох,
и - тишина, и слышен тяжкий вздох
кобылы у корыта на дворе,
грядёт ноябрь и - вьюжка в ноябре.
Уйти в поля, ружьишко взяв с собой.
Оставив дом, пустой и неживой.
Гонять притихших дроф всё дальше, даль
развеет о земле мою печаль.
Вернуться. Неизменным – старый двор,
калитка, покосившийся забор.
Гусей гортанный говор, гомон кур,
и старый пёс, слепой совсем, Каур.
Пойти на речку. Бросить лески нить,
и пескарей ведёрко наудить.
Подслушать сплетни: власть сменяет власть,
а мы, как будто, этой власти часть.
Как уголь ночь, и не видать ни зги.
Дорога, там зажглися огоньки.
Холодный ветер обещает снег,
и, может, где замёрзнет человек.
Он упадёт ослабший в буерак,
а после волки отпугнут собак,
гляди, как вьюга на дворе метёт,
никто там бедолагу не найдёт.
Так, помечтав, набрал я кизяков,
берёзки – к печке, всё же – мало дров,
лёг спать довольный, что ещё живой,
не слыша ночь и в ей протяжный вой.
А утром выпал снег, блистал окрест,
и, после снега побелевший крест,
на солнце переливчато искрил,
как будто небо снова полюбил.
Вчерашний день, как будто был лишь сон,
и только неотстрелянный патрон,
напоминал сурово о былом,
что нет тепла, и брошен отчий дом.
24 октября 2010 г.
С-Петербург