Заиграло предзимье скулами
оголённых под снег лугов,
провода забренчали струнами,
подвывая тоске волков.
В хмуром ельнике ярко вспыхнули
в ночь встревоженные огоньки.
Птицы порхнули и не вскрикнули,
в чёрных ветках сорвав шаги.
В дальнем озере всплыл утопленник,
перегнила верёвки ость,
обернулся к зиме с истомою,
потянулся, как старый гость.
По раскисшему снегу к заимке
протянулся цепочкой след.
Дед мой Митрич готовил валенки,
жаль, обувки у лета нет.
Я колун подобрал с колодою,
наготовить полешек впрок.
В дальнем озере в грудь заколотому
мертвяку улыбался Бог.
Вскоре, знаю, метель завьюжится,
леденеющая вдова,
рой снежинок вдохнёт, закружится,
после выдохнет, как слова.
Мы потащим кулём покойника,
на ледяночках, хоронить,
в старом парке на заднем дворике,
станем, землю браня, долбить.
Ах, ты зимушка ненаглядная,
разбиваем костяшки в кровь,
и дымится земля нарядная,
в глубине сохранив любовь.
15 октября 2010 г.
С-Петербург