Перегаром дышат пивные. Едким аммиаком клозеты. Нам они мозолят, не мы им То, чем мы читаем газеты. Точим мы, читая газеты, Топоры свои да секиры. Будто в нас самих души нету. Будто это мы командиры, Капитаны да генералы Не песчаных карьеров даже, А песочных, с пустым причалом. Что быть может хуже да гаже Звания рядовой средь сирых? Мыши вроде как? Да нет, люди... Топоры по ним, да секиры Плачут..."Будет Родион. Будет!" Шёпот с глубины души криком Успокоить желает парня. Как в рулетку играть - так мигом, А как правду в глаза - так псарня! Что же это Фёдор Михалыч За дела? Уж скажи на милость. В каждом классике глупость, шалость... Может личность не уродилась? * * * "Alter ego" меня сильнее, Я не властен над ним ни сколько". Так однажды сказал хмелея Всем извесный поэт. И только Ему стоило выпить рюмку, За второй он тянулся сразу. И красотке целуя руку, Он не брезговал пошлой фразой. Уважал русский мат и верил, Что в России он будет вечен. И пером, на бокал размененым, Писал, скажем, чистосердечно: "Пой же, пой в роковом размахе. Этих рук роковая беда. Только знаешь, пошли их на ...", Вот как классик писал тогда. Что же вы, господа у власти, Всё твердите нам о культуре? Сами то небось матом всласть, и Давай помелом на бандуре. Вы б столетием раньше жили, Вам сказал бы он не краснея: Русский классик живей всех жИвых. Русский мат-он и есть Россея! * * * Он достал из штанин широких Не один аргумент долече На раздумия хитрооким. Пусть маяк его был не вечен В этом времени буржуазном, Где друг друга грызут шакалы, по подобию мерзким язвам Схожи. Будто волна о скалы, Бьётся правда с истошным криком О преграды вранья слепого. Ложь со взглядом святого лика Вовсе уж никому не нова. Не маячил поэт по сценам У трибун пралетариата, А словами стрелял по "целям" Кем-то выставленым когда-то. * * * Я не классик, и Бог с ним, будет. И не стану я им быть может. Но запомните, серы люди, Мне свобода слова дороже! Я в стихах привирать не стану, Стих,что жизнь - в нём изъяну нет. Я не классик, ещё мне рано. Я Алексей-молодой поэт.