Сто лет с тех пор, как я снова живой,
старый, седой.
Пью по-тихонечку брагу с утра,
жизнь такова.
Впрочем обид на неё вовсе нет
куча гранат украшает буфет,
я с них колечки тихонько сниму,
всё уж одно к одному.
Годики к годикам, рюмки к столу,
сяду я на пол в углу.
****************************
Жизни, иначе, вообще не понять.
Кто пятьдесят даёт, кто двадцать пять,
а надо всего-то пятьсот,
но в граммах.
Давно уже не силён в пентаграммах,
так, что звезда скорее морская,
от стены до другого края,
той же стены
на полу привольно.
Я ж говорил, что пятьсот довольно.