Мелко, братцы, горько и тошно
наблюдать рецессию душ.
Все святое осталось в прошлом,
что ж оркестр играет туш?
Пир во время чумы – не так ли?
Пупенмейстер тянет за нить,
но быть куклой в чужом спектакле
проще, чем свою жизнь изменить.
Нам хотя бы остановиться,
сбросив маску, открыть лицо,
но спектакль предательски длится,
множа трусов и подлецов.
Иль почти у самого края
вдруг понять одному из ста…
Жить всерьез или жить, играя?
Выбирайте. Мораль проста.