Художник пьян, почти неистов,
Смят и надломлен белый холст.
Отрекшись от вчерашних истин,
Он произносит горький тост.
Он пьет до дна за холод неба,
За долгий сон седой земли.
За царство тьмы и рабство света,
За плен у мачехи-зимы.
За вихрей синих перезвоны
И за лихую снеговерть.
За ветра шепчущие стоны,
За солнца тающую медь.
И взявши кисть, и приосанясь,
Он ловко бьет – мазки густы.
И снег летит, земли касаясь,
Укрыв дороги и мосты.
Он снова пьет и бьет сердито
Бокал из тонкого стекла.
Холст завершен, кисть позабыта,
Гуляй, отступница-зима!