Ощущая под ладонями мягкий ворс обассадийского ковра, попирая собой золотистые медальоны и алые розочки, я с величайшим удивлением поняла, что стою на четвереньках.
Затем пришло осознание: безбожно чертыхающийся голос за моей спиной принадлежит не Астар*эль. Он, этот голос, не был высоким и громким. Он был низким и тихим. Мужским. Довольно приятным. И звучал главной темой поверх побочной партии: отчаянного женского визга.
Рискнув подняться на ноги, мне посчастливилось обнаружить, что моя мечта сбылась: обильно измазанная грязью и копотью, с колтуном вместо волос, в лохмотьях вместо платья, - словом, перещеголявшая бы самое причудливое огородное пугало я предстала под светлые и ясные очи Эллоис*сэнта Чеар*рэ. Рядом со мной, кряхтя, принимали вертикальное положение мои злополучные подруги по несчастью. Почти такие же нарядные, как и я.
Эллоис*сэнт, продолжая ругаться, поспешно заворачивался в пышный халат, пряча красивую, на мой взгляд, наготу, от нежданно-негаданно явившихся сестричек. Впрочем, бедняга тщетно стремился принять целомудренный вид. Картину слишком портили голые пышнозадые и грудастые красотки.
Ярость, нахлынула на меня лавиной. Вид трясущихся белых ягодиц вызвал приступ неконтролируемой агрессии.
Взмах руки. Золотисто-алые тряпки полыхнули, стекая сверху искристым огненным дождем.
Взмах. Кожу проституток украсили дымящиеся ожоги.
Взмах. Волосы шлюх задымились, затлев. В воздухе запахло паленной шерстью.
В следующую секунду ударом водяной струи меня опрокинуло на пол. Перекатившись через спину, я вновь поднялась на ноги.
Элоис*сэнт выступил вперед, прикрывая отчаянно визжащих шлюх собственным телом.
Огненные струи, полыхнувшие от моих ладоней, свились в тугой огненный бич, ударивший по противнику. Побежали огненные ручейки.
Эллоис* полностью отразил атаку. Вода, хлынувшая прямо из воздуха, сначала рассеялась веером мелких брызг-капель, затем сложила в синий упругий хлыст, раскрутившийся на встречу моему, огненному, перехватывая его в воздухе и, вновь обернувшись водой, дождем прошелся по комнате, гася огонь.
Сделав ложный выпад, я вновь развернула длинный огненный язык. Столь стремительно, что противник не успел ни закрыться, не увернуться.
Огонь огненными кольцами обвился вокруг его торса, проходя сквозь кожу, прожигая внутренности.
Вопреки моим ожиданиям, Эллоис, не делая попытки освободиться, бросился вперед, сбивая меня с ног.
Мы покатились по полу, схватившись, как два зверя: я в попытке отбиться, он – в попытке меня удержать.
Наконец Эллоис*сэнту удалось подмять меня под себя, прижимая лопатками к полу, удерживая всем телом, не давая подняться.
Его тело, горячее, трепещущее, алые губы, на которых розовой пеной вскипала кровь, лишили меня разума. Остро ощутив чужую боль, я перестала быть человеком, окончательно озверев. В моем восприятии осталось только человеческое тело, трепещущее, словно лань на зубах у волка; на когтях у тигра. Нежная, упругая плоть, с мягким звуком расходящаяся под руками. Горячая кровь. Её металлический горько-кислый привкус на губах пьянил, горячими толчками перекатываясь на языке.
Водные брызги, падающие на лицо и прохлада, которую дарит только водяная стихия, медленно возвращали мне сознание. Я, с удивлением оглядела окровавленные руки. Перевела взгляд на водные стены, что отрезали нас двоих от внешнего мира.
Со всех сторон текла вода. Мы словно очутились внутри водяного яйца.
Весь ужас содеянного медленно и неуклонно вставал передо мной во всей неприглядности.
Что же я натворила? Зачем? А главное – из-за чего?!
- Ну? Пришла в себя? – Голос звучал с придыханием. Слова Эллоис*сэнту давались с трудом.
Но раз он говорил, значит, был жив. Остальное казалось уже второстепенным.
Я смотрела на него, не в силах заставить себя произнести ни слова. Тело перестало меня слушаться. Я сама себе напоминала глупую куклу, способную только медленно моргать.
На душе было, как на дворе после погашенного пожара: черным-черно и мокро.
- Да, ты горячая штучка. Что на тебя нашло? - С трудом приподнявшись на локтях, Эллоис*сэнт сплюнул на ковер густой кровавый сгусток, глухо закашлявшись.
Водяной купол над нами медленно истончался.
Астр*эль, мокрая, грязная и злая, стояла над нами, уперев руки в боки и сверкая зелеными глазищами:
- Ну, что?! – затрещала она. – Дождался, наконец! Наконец-то ты получил по заслугам! Наконец-то нашелся кто-то, кто не стал носиться с твоей травмированной психикой, а хорошенько тебе врезал! Связаться с этими, - девушка презрительно вздернула носик и не договорила, в знак глубины презрения, которое вызывали в ней падшие создания.
Ругали не меня. Ругали моего противника. Может, они все просто сумасшедшие?
- К слову сказать, я не ждал вашего визита, дорогие сестрицы, - огрызнулся Эллоис*сэнт. - Вы врываетесь, устраиваете погром, набрасываетесь, едва не убиваете девушек, которые повинны только в том, что выполняют свою работу. – Мы с Астр*эль фыркнули. – И вместо извинений сыплете обвинениями?
- Ты сам этого дождался! - стояла на своем Астр*эль.
- Да кто бы возражал, - развел руками раненный герой. С трудом поднявшись на ноги, он проковылял к креслу.- Я признаю вину. Кстати, все целы и здоровы?
- Сиэл*ла успела позаботиться об этих твоих… - Астр*эль брезгливо поджала губы. – Теперь-то мы знаем, Сэнт, какой «практикой» ты так сильно загружен, что не можешь приехать на зимние каникулы в Чеарэт! Тетушке будет приятно узнать об этом.
- Тетушка обречена сегодня узнать много интересного, - со стоном выдавил из себя Эллоис*сэнт, покосившись на меня.
Я в ответ скромно потупила взгляд.
Элоис*сэнт принялся пристально нас разглядывать, переводя взгляд с одной фигуры на другую, оставив взгляд на мне:
- Мы толком не успели познакомиться, сестричка. А ты уже со свету меня пытаешься сжить. К чему бы это?
Я не ответила. Что я могла сказать?
- Поправь меня, если ошибаюсь, Асти, - зеленые глаза от меня метнулись к брюнетке. - Но мне, кажется, что у вас неприятности?
- Ну, если тебя можно считать неприятностью, - а большинство здравомыслящих людей, это мнение разделяет целиком, и полностью, - то да. У нас неприятности.
Голые девицы, нырнувшие под балдахин кровати, стреляли оттуда испуганными глазами.
Нужно отдать Сиэл*ле должное: если не считать того, что у одной «красатули» волосы остались сожженной паклей, девицы выглядели свеженькими, как огурцы (или уж скорее баклажанчики): толстенькие и целенькие.
Эллоис*сэнт проследив за мои взглядом, тяжело вздохнул.
- Ладно, девочки, - с лукавой усмешкой обратился он к ним, - кажется, на сегодня наше свидание закончено. Вот, возьмите за труды. И забудьте то, чему стали свидетелями.
В простыни, в пухлые девчачьи лапки полетели увесистые кошели, в которых звонко и мелодично пели монеты.
Проститутки, заливаясь радостным смехом, схватили «чаевые» и выбежали прочь.
Астр*эль сверлила непутевого «братца» возмущенным, уничижающим взглядом. Ой, голубушка, гиблая эта затея. Смутишь и застыдишь такого, как же! Ага, ага. Три раза.
- Ну, дорогие? - ухмыльнулся Эллоис*сэнт. – Кто из вас окажет мне посильную помощь? Нет, Сиэл*ла, только не ты, голубушка. С тебя на сегодня хватит. Может быть ты, Одиф*фэ?
Я покачала головой.
- Почему же? - наивно захлопал он черными ресницами.
Не ответив, я отошла.
- Ладно, черт с тобой! – прошипела Астр*эль. – Одиф*фэ сегодня тоже порядком истратилась. Давай сюда бинты. Перевяжу, чтобы в глаза не бросалась. А там уж как-нибудь полечишься.
- Вот-вот. Как потрошить меня, - так, пожалуйста. А как лечить – «сам как-нибудь полечишься».
- Не ворчи, братец.
- Кстати, девочки, - морщась от неумелой перевязки кузины, проговорил паршивец. Паскудная улыбочка, появившаяся на губах, весьма шла к его смазливой физиономии. Испортить впечатление не могли ни излишняя бледность, ни намечающаяся болезненная томность. - Не нужно рассказывать страшим о том, что здесь случилось. Давайте договоримся: вы не упоминаете о том, где мы встретились. Я храню молчание о том, как мы встретились? Идет?
***
Дома нас ждали. С распростертыми объятиями. Сант*рэн лично приготовила «горячий» прием. Нас провели к ней в кабинет незамедлительно.
Разбрасывая по кабинету зеленые молнии пронзительных взглядов, гневно сведя брови, Хранитель Клана вполне сносно имитировала гнев. Впрочем, не исключено, что Сант*рэн действительно злилась.
- Отвечайте! - Заорала она на нас, как только дверь за нашими спинами затворилась, не оставив любопытным лакеям шансов прислушаться к намечающемуся скандалу. - Кому из вас пришла «светлая» идея отправиться в этот чертов склеп!? За каким лядом понесло вас в эту трухлявую вековую пыль?! - она прошлась перед нами, вытянувшимися в ровную линию, как новобранцы на плацу, похлопывая стэком по ладони. – Ну? - остановилась она, устремляя на нас твердый угрожающий взгляд. - Я слушаю!
- Мы не хотели ничего плохого, тетушка, - робко пискнула Сори*ан. – Мы только хотели погадать, и…
- Идиотки! – гаркнула она снова.
Сори*ан хлюпнула носом и умолка.
Умению держать паузу у Сант*рэн могли бы учиться лучшие политики и актеры:
- Вы хотели погадать? – взмах стэка вверх-вниз. Пауза. - Я правильно вас расслышала? Ну, и? У кого вы собирались выпытывать судьбу и сердечные тайны, а? У полуразложившейся органической массы с полным набором клыков и когтей, без крупицы разума? – Бич просвистел и змеёй завертелся по полу, сопровождаемый резким яростным звуком. - Так?!
Ну, садистка, да и только.
Сиэл*ла опустила ресницы, Сори*ан голову. Астар*эль кичливо вздернула подбородок вверх.
- Я поражаюсь вашей глупости! - Бушевала Сант*рэн. - Двуликие! Такого в нашем роду ещё не было! За что такое наказание?! Дойти до такого откровенного дебилизма! Гадальшицы! - презрительно передёрнула плечами Сант*рэн. - С чего вы взяли, что у вас хватит мозгов выпутаться живыми и невредимыми из этой нелепой передряги? Рисковать разумно, а в ряде случае - не разумно, но ради Цели, - это я могу понять, принять и одобрить! Но вот так, нелепо, отправляться в качестве жеста добровольной воли на закуску трупам! Увольте от такого идиотизма!
Возразить было категорически нечего.
- Каждая из вас получит наказание, - внезапно успокоившись, Сант*рэн уселась в высокое кресло, стоящее за широким и тяжелым дубовым столом. – А теперь ступайте вон. Вон все! Кроме Одиф*фэ.
Неожиданно для меня девушки, даже кроткая Сори*ан, не двинулась с места.
- В чем дело? – тонкая бровь Сантэн круто изогнулась. – Вы что? Не расслышали, что я сказала?
- Тетушка, пожалуйста! Не наказывайте её! – Мольба явно читалась в голубином взоре Сори*ан.
- Право же, тетушка, Одиф*фэ не за что наказывать! - На одном дыхании выдохнула Астр*эль. - Она до последнего шага возражала против нашей затеи! Правда! Она и последовала за нами только для нашей же безопасности! – Интересно, почему, чтобы не срывалось с очаровательных губ этой девицы, звучало оно так, будто она произносила вдохновляющие лозунги? - Если хотите наказывать Одиф*фэ, наказывайте всех! Мы не уйдем. Это не честно.
Сант*рэн села за письменный стол, отбросив от себя стек:
- Нам нужно поговорить. Оставьте нас.
Их тревога казалась мне забавной. Ну что, по их мнению, она могла мне сделать? Я нисколько не боялась гнева Сант*рэн. Но все их полудетская солидарность приятно отогревала душу.
- Идите, девочки, - кивнула я им – Нам действительно нужно поговорить с «мамой».
Девочки нехотя повиновались.
Как только дверь за ними затворилась, Сант*рэн словно сбросила с лица маску:
- Что ты вытворяешь?! – зашипела она. – Если ты позволишь себе ещё нечто подобное…
- Что именно? – холодно откликнулась я.
- Не смей притворяться! Я говорю об Эллоис*сэнте!
- Вот оно что. Ну, если позволю, то, что тогда? Вы лишите Черного короля Фиара его Кровавой невесты?
Несколько коротких мгновений мы обменивались взглядами. Сант*рэн опустила ресницы первой.
- Я так и думала. Вы предпочтете риск, маэра. Орудие, которое вы хотите прибрать к рукам, стоит того, чтобы немножко помотать себе нервы, не так ли?
Нехорошая улыбка зазмеилась по тонким губам:
- Стоит, Одиф*фэ. Я видела, на что ты способна. Существо, способное в одиночку остановила Дикую Охоту Черных Фейри, стоии очень дорого. Но мне страшно. Ведь эти глупые котята понятия не имеют, с кем пытаются играть.
- А ты – понимаешь? Играть с огнем – гиблое дело. Смотри сама не заиграйся, «мамочка»!
***
В комнате, на прикроватном столике я обнаружила записку, написанную косым мелким подчерком:
«Не сдавайся и не бойся! Мы с тобой!
Твои друзья».
Рядом с запиской стояла коробка конфет.
Завтра будет новый день. И вы, высокомерные и богатые, необузданные и безумные, холодные и разумные, могущественные и грозные – разные, - вы все будете меня любить.
Куда вы от меня денетесь?