Балкон очерчен вдоль стены холодным мелом,
Предельно глух для серенад и болтовни.
Ты – чёткой тенью на стекле оледенелом,
И мне легко, как никогда, в такой тени.
Ты учишь олово тоски словами плакать,
И, сколько раз я от бессилия солгу,
Пока пойму – насколько ты неодинаков:
Когда – во мне, когда – в себе, когда – в снегу…
И, всей погрешностью зеркал междуресничных
На преломленье наковаленкой внутри,
Я не могу огоревать твоё величье,
Как может он, летящий вкось на фонари.