Целовала тех, недосягаемых,
Чьи уста, как звёзды, далеки,
Избранным себя приоткрывала я
И кормила голубей с руки,
На ковре из листьев разноцветных
Бегала за ветром озорным,
Рисовала в небесах рассветы
Красным, золотистым, голубым,
Танцевала на колючей гальке,
Разбивая ноги до крови.
Жаловала милости опальным
И свергала сильных с высоты,
Из колодца доставала месяц,
Вешала его опять на гвоздь,
Как могла, растягивала лето,
Но входил октябрь – печальный гость.
И дождём смывал мечты из сердца,
Может и наверно, не со зла,
Только с ним, холодным иноверцем,
Общего я так и не нашла…
Дожделюб, настойчивый и мстительный,
Даже зиму белую украл,
Чтоб январь волшебными открытьями
Мой порыв случайно не поднял…
И стучит по стёклам ненавязчиво,
Не мои тоскливые пророчества.
В душу мне вливает, как по капелькам,
Заряжая грустью, одиночество…
Раньше я любила невмешательство,
Пустоту, непознанную грустью,
Но сегодня слишком долго плачется:
«Отпусти…» – шепчу, но не отпустит…
Раньше я любила одиночество,
Как просвиркой причащалась им,
Но теперь проститься с ним мне хочется:
Причащусь-ка чем-нибудь другим…