И снова солнце, в трауре остыв,
за горизонтом
нашу жизнь хоронит,
и снова ночь холодною волной
приносит Воскресенья
светлый ужас —
и если исцеляется больной,
то слышащие
затыкают уши.
Да если и прозреешь в слепоте —
какого мира свет
глаза изранит?
Забудь детей отрекшихся,
Отец.
Как демиург в избитой мелодраме,
не штопай грозовые небеса
иглою молний
и в сияньи радуг
улыбкою фальшивой
не блистай:
Мерилом рая
не измерить ада
безмерную печаль.