Я погружаюсь в осень как в тоннель.
Давление мне выгнет перепонки,
А дождь швырнёт в лицо свою шрапнель,
И поздно подстилать себе соломки.
Ведь нам с тобою нечего считать,
Без нас гуляет праздник урожая.
Прищур ехидный, едкое: "Итак?.." –
Нет, мой сентябрь, ты – неподражаем!
Мой добрый дед с монашеской клюкой,
В молитвах – ночь, храня свои обеты,
И голос чуть надтреснутый, сухой,
Мой живописец в питерском берете.
Вселенную ты расписал окрест,
Листву метёшь архиерейской рясой.
Но я тебя предам в Октоберфест,
Я городской, и мне: что дуб, что ясень...
Я уведу тебя в далёкий дол,
И сам возьмусь командовать конвоем.
Не дрогну я ни после и не до...
Пройдём опушкой, скошенной травою,
Где жижа под подошвой "хлюп" да "хлюп".
Устанем, покурить у пня присядем...
"Сентябрь, Боже, как тебя люблю!"
В лесу ответит эхо: "Где вы, бл...и?!"
Там, где сапог ломает ветку "хрясь!",
И где пастух зовёт бурёнок матом,
Я, улыбаясь, нет, почти смеясь,
Всажу в тебя обойму автомата.
И тело понесу я на руках,
А ткань хламиды вздуется от ветра...
...................................................
Так шли мы напряжённо, и вдруг – "ах!"
Упала в грязь хранимая планета.