Октябрь бродит нудный, как еврей- старьевщик, барахло с собой таская. А впрочем, репутация такая у всех его собратьев-октябрей. Стоит, бубнит, ссутулясь, у дверей, наружу никого не выпуская. И водит за собой на поводке осенний ветер из породы псовых. Искусан каждый первый в городке всклокоченным глодателем берцовых костей деревьев. Ощущая власть свою, он страшно раскрывает пасть и по-щенячьи с листьями играет и каждый день под вечер умирает, а ночью оживает и скулит и шторами в квартирах шевелит и запертые двери отпирает и дань людскими снами собирает, но ты не спишь и голова болит, а ветер вдруг среди своих стенаний кольнёт тупой иглой напоминаний о старом, позабытом всеми долге и ты встаёшь, прошаркиваешь к полке, отхаркивая тысячи ангин, в потёмках вяло ищешь анальгин.