По небу разливается солнечная нуга
Море грызет жарой спаленные берега
"Смерти нет", - говорит Давид
И целует меня в ключицы.
2
"Смерти нет", - откликаюсь я
Сто крат теплее медового янтаря
Птичий взор Давида.
Мну губами травинку, любуюсь царственно головой
Кровь Давида древнее, чем гравий под узкой его стопой
Длиннопала породистая ладонь,
Как из бронзы отлита.
3
И кажется, что ни нам, ни лету конца не будет,
Солнце блином пасхальным лениво шкворчит на блюде
Плоского небосвода.
В пепле выгоревших волос кристаллики соляные
И смеется Давид: «Погляди, мы совсем седые,
Будто прожили сто тридцать лет и три года».