В предыдущей части, мы уважаемый читатель, ознакомились с жизнью и деятельностью монаха Авеля до 1823 года. А теперь нам предстоит проследить его жизнь еще на протяжении 18 лет.
Но за этот период в Российской империи произошло очень много важных исторических событий, к которым был отчасти причастен и герой нашей повести Авель.
Поэтому и давайте для начала кратко остановимся на событиях 1823 1826 годов, когда в судьбе Авеля наметился новый и не самый легкий жизненный поворот.
А сам период российской истории между 1823 и 1826 годами, характерен тем, что заканчивалось правление Александра Первого и начиналось время императора Николая Первого.
В связи с этим интересно будет посмотреть, как закончилось правление Александра Первого, так сказать неформальные итоги.
Во-первых, он хотел, но не смог отменить крепостное право.
Хотя и любил утверждать, что мол «если бы цивилизация была более развитой, я бы прекратил крепостное право, даже если это бы мне стоило головы».
Потом Александр тоже озадачился пресловутой «борьбой с коррупцией».
В итоге он остался без верных ему людей, и наполнение правительственных позиций немцами и другими иностранцами только привело к большему сопротивлению его реформам со стороны «старых русских».
Современники Александра, описывая его правление, пришли к выводам, что « Его любовь к свободе, несмотря на её сердечность, не была основана на реальности.
Он льстил самому себе, представляясь миру как благодатель, но его теоретический либерализм был связан с аристократическим своенравием, не терпящим возражений.
«Вы всегда хотите меня учить! — он возражал Державину, министру юстиции, — но я император и я желаю этого и ничего другого!»
«Он был готов согласиться, — писал князь Чарторыйский, — что все могут быть свободны, если они свободно делали то, что он хотел».
Более того, этот покровительственный темперамент сочетался с обыкновением слабых характеров хвататься за любую возможность отложить применение принципов, которые он публично поддерживал.
Теперь о вездесущих масонах!
При Александре I масонство стало почти государственной организацией, однако внезапно было запрещено особым императорским Указом в 1822 году.
В то время самая большая масонская ложа Российской империи, «Понт Эвксинский», находилась в Одессе, которую император посетил в 1820 году.
Сам Государь, до своего увлечения православием, покровительствовал масонам и по своим взглядам был большим республиканцем, чем радикальные либералы Западной Европы.
Историки, изучавшие жизнь и деятельность Александра Первого так же отмечают, что он последние годы правления попал под особое влияние А. А. Аракчеева.
После чего в Александре начал проявляться консерватизм в политике и им были инициированы «чистки» профессорских кадров многих университетов.
Кроме того, 16 августа 1823 года Александр издал секретный манифест, в котором принял отречение брата Константина от престолонаследия и назначил младшего брата, Николая Павловича законным наследником.
А мы помним, что монах Авель еще в 1813 году предсказывал князю А. Голицину в личной беседе с ним такой поворот в истории царского дома Романовых!
Умер император Александр тоже неожиданно и таинственною Случилось это 19 ноября 1825 года в Таганроге. Причина смерти - от горячки с воспалением мозга.
А в декабре 1825 года в Санкт-Петербурге произошёл и предсказанный Авелем еще императору Павлу Первому бунт против царя!
О нем столько уже написано, что подробно описывать его мы не будем. Но вот в краткой форме все же остановимся.
27 ноября 1825 года в Петербурге было получено из Таганрога известие о внезапной кончине императора Александра I.
Петербургский генерал-губернатор граф М.А. Милорадович настоял на проведении присяги императору Константину как законному наследнику, так как никому не было известно о его отречении от престола.
Николай, опасаясь протеста гвардейского офицерства, присягнул первым, его примеру последовали высокопоставленные генералы и гвардия.
Сенат, войска и население также были немедленно приведены к присяге императору Константину I. Николай Павлович уговорил членов Государственного совета присягнуть на верность Константину.
Но сам великий князь Константин Павлович, наместник в Польше, повторно подтвердил свой отказ от наследования и присягнул в Варшаве на верность брату Николаю, привел к присяге ему все Царство Польское.
Вместе с тем, он не выехал в Петербург, а подтвердил свое отречение в письмах к Николаю и матери - вдовствующей императрице Марии Федоровне.
Николай настаивал, чтобы Константин занял престол, но 6 декабря 1825 года получил письмо брата с новым решительным отказом.
Пока шла переписка между Николаем и Константином, существовало фактическое междуцарствие, продолжавшееся 22 дня.
Этим воспользовались офицеры-гвардейцы для агитации против воцарения Николая, утверждавшие, что Константин не отрекся и надо быть верным присяге ему.
Позже историки напишут, что «Восстание декабристов — попытка государственного переворота, состоявшаяся в Петербурге, столице Российской империи, 14 (26) декабря 1825 года.
Восстание было совершено группой дворян-единомышленников (при поддержке военных частей) и ставило целью недопущение вступления на трон Николая I и либерализацию российского общественно-политического строя.
К 11 часам утра 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь 30 офицеров-декабристов вывели около 3020 человек: солдат Московского и Гренадерского полка и матросов гвардейского Морского экипажа.
Однако за несколько дней до этого Николай был предупрежден о преступных намерениях тайных обществ начальником Главного штаба И. И. Дибичем и декабристом Я. И. Ростовцевым (последний счёл восстание против царя несовместимым с дворянской честью).
Это вооруженное выступление и ускорило вступление брата Александра Первого царевича Николая на императорский престол.
И дальнейшие события развивались так.
Только 12 (24) декабря 1825 года Николай принял решение объявить себя императором.
Вечером 13 декабря Государственный совет присягнул императору Николаю I, а утром 14 декабря присягу принесли другие высшие государственные учреждения.
В этот же день Николай издал манифест о своём вступлении на престол, указав, что де-юре началом его царствования считается кончина Александра I 19 ноября (1 декабря) 1825 года.
Первый же день царствования Николая был ознаменован трагическими событиями на Сенатской площади в Петербурге, где произошло восстание нескольких воинских частей под предводительством членов тайного общества, позднее известного как "декабристы".
Николай Павлович лично руководил подавлением восстания, хотя и не был уверен в успехе. Еще 12 декабря он получил известие о раскрытии заговора в Южной армии на Украине и сознавал, что в эти два-три дня решится его участь - быть ему императором России или оказаться низложенным.
"Четырнадцатого числа, - писал он П.М. Волконскому, - я буду государь или мертв". Судьба Николая висела на волоске, но он сумел подавить восстание, проявив решительность и беспощадность.
Он неоднократно пытался вступить с восставшими в переговоры, чтобы убедить их подчиниться закону.
Но, видя безрезультатность уговоров, в ходе которых был смертельно ранен генерал-губернатор граф Милорадович и убит командир Гренадерского полка полковник Штурлер, он приказал открыть по мятежникам артиллерийский огонь. Порядок в столице был восстановлен.
Бунт был подавлен, суд приговорил к смертной казни 36 человек, но государь помиловал большинство из них, и 13 июля 1826 года казнены были только пятеро: Пестель, Рылеев, Каховский, Бестужев-Рюмин и Сергей Муравьев-Апостол.
Восстание декабристов оставило глубокий след в душе императора и вселило в него боязнь к любым проявлениям свободомыслия.
Он был твердо уверен, что спас Россию от неминуемой гибели. После подавления мятежа Николай I усилил военно-бюрократический аппарат, централизовал административную систему, учредил политическую полицию (Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии), установил жесткую цензуру.
22 августа (3 сентября) 1826 года в Москве в Успенском соборе Кремля состоялась коронация Николая I, ставшего 11-м Императором Всероссийским.
Вот в связи с этим событием монах Авель и попал впервые под горячую руку Николая Первого, наводившего в империи « железный порядок».
А все началось, казалось бы, с недоразумения.
Монах Авель жил в Высотском монастыре, но часто бывал и в Москве, посещая дома своих покровительниц.
И вот весной 1826 года, когда Москва готовилась коронация Николая I. графиня А. П. Каменская спросила Авеля, будет ли коронация.
Он, вопреки прежним своим правилам, ответил:
«Не придется вам радоваться коронации».
По Москве тут же пошел гулять слух, что не быть Николаю I государем, поскольку все приняли и истолковали слова Авеля именно так.
Вновь созданная тайная полиция, быстро собрала эти слухи и сообщила императору!
Хотя как показало дальнейшее разбирательство слова Авеля, имели отношения не к самой коронации Николая, а к вопрошавшей его графине.
Николай Первый разгневался на графиню Каменскую, за то, что в ее имениях взбунтовались крестьяне, замученные притеснениями и поборами, и ей было запрещено показываться при дворе. Тем более - присутствовать на коронации.
Но, это было потом, а в 1826 году наученный горьким житейским опытом и почти 20 летней отсидкой по царским тюрьмам, Авель и сам вскоре понял, что подобные «пророчества» ему с рук не сойдут, и покинул Москву.
А в июне 1826 года он вообще самовольно и тайно ушел из монастыря «неизвестно куда и не являлся».
Но вернемся к Николаю Первому после его официальной коронации.
Войдя в законную и освященную церковью власть, Николай начал всячески подавлять малейшие проявления вольнодумства.
В 1826 году вышел цензурный устав, прозванный его современниками "чугунным". Запрещалось печатать практически всё, что имело какую-либо политическую подоплеку.
Новое усиление цензуры было связано с европейскими революциями 1848 года.
Созданное в первый же год царствования Николая I печально известное Третье отделение стало высшим органом политической полиции.
Руководитель этого отделения и корпуса жандармов генерал А.X. Бенкендорф делал императору ежедневные доклады и сопровождал его во всех поездках.
Вот одно из донесений! Ну, ей Богу, оно как про современную Российскою армию с ее дедовщиной и эксплуатацией солдат офицерами.
( Из письма императора Николая I от 21 октября 1839 года фельдмаршалу князю Паскевичу в Варшаву:
«… Общая зараза своекорыстия, что всего страшнее, достигла и военную часть до невероятной степени.
Князь Дадианов обратил полк себе в аренду и столь нагло, что публично держал стадо верблюдов, свиней, пчельни, винокуренный завод. 60 тысяч пудов сена, захваченный у жителей сенокос, употребляя на все солдат.
В полку при внезапном осмотре найдено 584 рекрута, с прибытия, которых в полк не одетых, не обутых, частью босых, которые все были у него в рабстве! То есть ужас».
12 мая 1840 года, как пишет в своих «Записках» Бенкендорф, «ввиду таких мерзостей» Николай I публично при разводе полка сорвал с Дадианова эполеты, аксельбант и императорский шифр флигель-адъютанта, а неотложный военный суд отправил бывшего полковника на поселение в Вятскую губернию.
Функции новой политической полиции были чрезвычайно широки.
Ей было поручено наблюдение за иностранцами и подозрительными лицами, раскольниками, местами ссылки и заключения, сбор сведений обо всех происшествиях, случаях неповиновения властям, ведение дел о разбоях и фальшивомонетчиках, контроль за чиновниками, дабы не допускали превышения власти, и т. д.
Но главным был контроль за "направлением умов", т.е. наблюдение за антикрепостническими и антисамодержавными настроениями в обществе, высылка подозревавшихся лиц, статистические сведения полицейского характера, театральная цензура. Николай I преследовал евреев, старообрядцев, сектантов.
Под эту категорию «вольнодумцев» попадал и монах Авель с его «прогнозами» и написанными им книгами о грядущих событиях! Где главными действующими лицами были члены царского дома Романовых!
Поэтому Авель повелению императора Николая I вскоре был найден в его родной деревне под Тулой, взят под стражу и указом Синода от 27 августа того же года отправлен в арестантское отделение Суздальского Спасо - Евфимьевского монастыря, главную церковную тюрьму российской империи.
Это очень интересное место в России! Там где священнослужители становились жандармами!
Справка: Спасо - Евфимиев мужской монастырь расположен на левом берегу реки Каменка в северной части Суздаля.
Основан в 1352 году суздальско-нижегородским князем Борисом Константиновичем, как крепость, призванная защищать город от врагов внешних и внутренних.
По распоряжению Екатерины II в 1766 году в монастыре была учреждена тюрьма для «безумствующих колодников», иначе говоря, политических преступников..
Все заключённые содержались в специально построенном тюремном корпусе. Суздальская тюрьма имела печальную славу одной из самых жестоких в России.
В 1905-1907гг. она была упразднена, но ненадолго.
Уже в 1923г. монастырь, из которого были изгнаны последние 15 монахов, снова получает статус политической тюрьмы.
Но, для того чтобы читатель понял куда попал наш провидец Авель и как ему там жилось я хочу привести здесь интересную статью «ЦЕРКОВНЫЕ ЖАНДАРМЫ» размещённой на ( http://www.molitv.net/articles/atheism-zhandarmy.htm).
«Спасо-Евфимиев монастырь в Суздале был известен не только мощами «святого» Евфимия и его «чудесами», не только беспробудным пьянством монахов, о которых в свое время князь Иван Курбский писал, что «спасские монахи весьма сребролюбивы и зело пьянственны».
Монастырь с середины XVIII века приобрел новую, весьма печальную известность: здесь была учреждена государственная тюрьма-крепость.
Спасская крепость, или, как называют ее официальные документы святейшего правительствующего синода, - «арестантское отделение Спасо-Евфимьевского монастыря» - была учреждена по указу Екатерины II в 1766 году и предназначалась для умалишенных религиозных колодников.
Однако, как видно из документов, за 150 лет существования в крепости находились в заточении лишь лица с вполне здравым умом и доброй памятью, а сумасшедшими они становились только здесь, после многолетнего пребывания в мрачных казематах.
Всякий инакомыслящий, несогласный с православной церковью, с ее канонами и богословским уставом, объявлялся еретиком, крамольником и т. п., и без суда и следствия по одному лишь навету духовенства сажался в эту страшную тюрьму.
Суздальцы рассказывали об этом так: «Приедет темная карета, ночью посадят, увезут, и… поминай как звали!»
Отсидело в сырых казематах Спасской тюрьмы множество людей. Отдельные проводили здесь десятки лет, лишались разума, молодости, умирали от чахотки, от истощения сил, гнили от цынги.
Другие сидели меньше, но итог один - смерть. И все это люди переносили только за то, что не желали верить и молиться так, как им хочется, как подсказывает совесть, убеждение, и не так, как того требовал святейший синод, консистория и их прислужники - отцы церкви.
Комендантом тюремной крепости являлся архимандрит Спасо-Евфимиева монастыря, человек духовного звания. Ему была подчинена охрана, он проводил надзор за заключенными. Не случайно, отвечая на их просьбы, он заявлял: «Я все и во мне все», то есть суд и помилование.
Великий русский писатель - демократ А.И. Герцен был немало удивлен всему виденному в монастыре.
В одном из номеров «Полярной звезды» он писал:
«Архимандрит, плечистый, высокий мужчина, в меховой шапке, показывал нам тюремный двор. Когда он взошел, унтер-офицер с ружьем подошел к нему и рапортовал:
«Вашему преосвященству честь имею донести, что по тюремному замку все обстоит благополучно... арестантов столько-то».
Архимандрит в ответ благословил его.
«Что за путаница!» - восклицает Герцен. В саму же тюрьму он допущен не был.
Казалось бы, странным, что духовное лицо, отрешившееся по учению православной церкви от реальной мирской жизни с ее страстями и волнениями ради спасения своей души, ходатайствующее перед богом (с церковного амвона) о спасении людей, любви к ближнему, сажает своего ближнего на хлеб и воду, морит в сырой камере и даже держит закованным в железные кандалы и шейные цепи, которые к тому же были запрещены в духовных тюрьмах инструкцией о содержании заключенных.
Но ничего странного здесь нет.
Церковь всегда была царским жандармом. И цепи в Спасской крепости, вопреки инструкции, существовали.
Из описания историка Сахарова (см. «Историческое описание Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря» изд. 1873 года) видно, что в одной из монастырских палат хранились цепи.
Сахаров далее пишет: «Тут же видим орудия истязания, какому подвергались виновные люди, - цепи и наручные кандалы.
Одна из цепей, длиною более двух аршин и весом до двух пудов, заканчивается с одной стороны зубчатым ершовым клином, вбивавшимся в стену, а с другой - околошейным охватом с петлями, в которые продевался замок, вероятно, пропорциональной с цепью величины и тяжести. Остальные цепи подлиннее и полегче этой».
Одна из этих цепей была найдена автором статьи в раскопанной траншее для водопровода на территории монастыря и передана в Суздальский музей, как один из убедительных аргументов церковной инквизиции. Заключение в кандалы и сажание заключенных на шейные стенные цепи практиковались даже в XIX веке, казалось бы, в столь цивилизованном и культурном.
В 1821 году по ходатайству Спасского архимандрита были посажены на цепь в Суздальской монастырской тюрьме отставной корнет Спичинский и прапорщик Александр Мещанков за «буйство».
Целый месяц находились прикованными к тюремной стене два образованных человека. Все это делалось с разрешения владимирского губернатора и святейшего синода (см. «Труды Владимирской ученой архивной комиссии» Кн. П. стр. 31).
Капитан артиллерии Ильин просидел в «духовной тюрьме» 20 лет, несогласный с учением православной церкви Рудометкин - 17 лет. Селиванов, посаженный сюда в возрасте 104 лет (церковь не гнушалась и возрастом), просидел 9 лет и умер в камере.
Священник Золотницкий пробыл в Спасских казематах 37 лет и умер сумасшедшим. Здесь умер декабрист Федор Петрович Шаховской, тоже доведенный до сумасшествия царскими духовными сатрапами. Сюда же, в крепость, в глухие застенки монастыря правительство Александра III намеревалось заточить великого русского писателя Льва Николаевича Толстого.
В 1881 году в арестантское отделение Спасо-Евфимиева монастыря был заключен, как обычно без суда и следствия, священник Симеон Маньковский за то, что, разубедившись в учении православной церкви, познав всю его нелепость и ложь, он просил святейший синод о снятии с него священного сана.
Из сохранившихся документов дела Маньковского видно, что через 15 лет заключения, в 1896 году, ему было учинено «увещевание».
В доношении суздальского благочинного Хераскова во владимирскую консисторию сообщается: «1896 года, марта 14 дня в исполнение указа владимирской духовной консистории от 23 февраля сего года за №1490 протоирей суздальского Богородице-Рождественского собора Михаил Херасков совместно с протоиереем суздальской градской Воскресенской церкви Феодором Лебедевым, в присутствии настоятеля суздальского Спасо-Евфимьевского монастыря архимандрита Досифея, в келиях О, настоятеля производилось увещевание низверженному в причетники священнику подольской епархии Симеону Маньковскому в том, чтобы он, священник Маньковский, отказался от своего желания выраженного в прошениях своих владимирскому епархиальному начальству сложить с себя священный сан.
По выслушании увещевания священник Маньковский остался на своем прежнем намерении, выставляя основания сего намерения и пожелания изложить письменно».
Как видно из другого документа, Маньковский был вторично навещен теми же духовными особами и подвергнут вновь «увещеванию». Результат оказался прежним.
Под документами следуют подписи архимандрита Хераскова и протоиерея Лебедева. Вслед за ними приписка заключенного: «Увещевание слушал и остался при своем намерении сложить с себя священство. Симеон Маньковский».
Где же здесь безумствующий колодник, для которых предназначалась крепость? Хотя за 15 лет одиночного заключения Маньковский вполне бы мог сойти с ума. Но он как мы видим, дважды отвергает «увещевания» протоиереев, пытавшихся переубедить заключенного отказаться от намерения снять с себя священный сан.
В дальнейшем Маньковский пишет: «Я писал прошение, надеялся на заповедь Христову «Стучите и отверзется вам», но я ошибся и не пойду больше к этой двери, где за беспокойство так тяжко бьют».
В начале 1905 года стало известным высочайшее повеление об освобождения лиц. находящихся в заточении в монастырских тюрьмах Суздальского и Соловецкого монастырей.
После этого «Правительственный вестник» (№51, 1905 г.) заявил, что «за освобождением помянутых лиц, в монастырях заключенных за религиозные преступления больше нет». Вздохнула свободнее вся прогрессивная Русь.
Всем казалось, что пришел конец одному из самых мрачных пережитков средневековья с его инквизиторскими пытками. Все ждали царского указа о ликвидации церковных тюрем, но время шло, а такого указа не появлялось.
По-прежнему существовало арестантское отделение при Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре, оставался на местах и военный караул тюрьмы во главе с фельдфебелем, исполнявшим роль надзирателя. Более того, из сметы приходов и расходов синода, выделявшего для Спасского монастыря средства, известно, что на 1907 год в графе расходов значатся: «на наем стражи при арестантском отделении суздальского Спасо - Евфимиева монастыря - 1020 рублей».
Стало быть, монастырская тюрьма в Суздале все еще существовала. Была она и в 1908 году, но заключенных в ней уже не было».
Вот в таком месте, в полной изоляции от внешнего мира в одиночной арестантской камере через 15 лет закончилось «житие и страдание» монаха Авеля.
Произошло это в январе или феврале 1841 года (по другой версии - 29 ноября 1841 года).
Напутствованный святыми таинствами, «русский Нострадамус» был погребен за алтарем арестантской церкви Св. Николая.
Император Николай Первый пережил Авеля всего на 12 лет.
(конец ч.8)