Мы с тобой лежим на пляже. Пляжу, в общем, наплевать. Наплевать на всё, и даже - что под нами он – кровать. Нам с тобою все эпохи на хрен, по хрен и отстой, потому, что слово «похрен» - наш девиз. И пусть прибой катит волны на просушку, в гравий вдавливая соль, пусть оса над нами кружит, ну и хрен бы с той осой. Воевать мы с ней не будем. Заведём свой патефон - пусть стреляют из орудий, пусть Гоморра бьёт Содом. А у нас попса играет, в попы врезался песок… Правда, Каин? – Точно, Авель! Нам с тобою хорошо!
Ты собрался помолиться? - На хрен эти небеса! Там давно уже творится ламца-дрица-гоп-цаца. Так что ты, братишка Каин, режь любимую овцу. Руки кровью не замаешь - не понравишься творцу. И придёт с косой девица или юноша косой - скосят, срубят в чечевицу, «на хрен» скажут и…отбой.
Солнце медленно садится в море. Ветер подустал. Над обоими кружится птица, снятая с креста. От вина покой и слабость, патефон осанну жжёт - поднебесный пьяный лабух в такт никак не попадёт.