Уж исстари так повелось
И будет до седых волос...
Когда поэт кусочек сердца,
Спечённый высверком извне,
Подаст изысканным десертом
Из рифм, в искрящемся вине,
- Вкушайте, наслаждайтесь, люди,
Полакомитесь, господа, -
И сердце, на хрустальном блюде,
Пойдет по кругу... то всегда,
Средь осчастливленных, найдется
Гурман - провинциальный лев,
Кому в амбициях неймется
Блеснуть, - он тембром, нараспев,
- Да... то, что я сейчас отведал,
Не дурно... только потушить
В микроволновке, и - к обеду,
Как суп-пюре, рагу души -
Пойдет... - не сытно, но пикантно...
А нынче - ЭТО - сыровато...
- Поэт бледнеет виновато -
Чем оправдать полет таланта?
Воистину - не угадать,
Как наше слово... отрыгнется...
Но сердце стонет, строчка льётся,
Бумаги кипельная гладь,
Как плащаница плавит оттиск
Души, кровоточащей рифмой...
Так, в тучах, молний бледный отблеск -
Мысль, отразив гранённой призмой
Строки, взрывает спектром бликов,
Чтоб озарить сердца и лики...
Иной раз запах земляники
Способен стать началом книги...
- Едва ты слов рассыплешь бисер,
Тут - критика (пусть, это - мизер)))
И вновь наложницей Прокруста
Трепещет суть твоей строки,
Вконец оглохшая от хруста,
Немеет рифма... - Нет тоски
Пронзительней...
Так вой волчицы
Луне доносит смерть щенят.
Так пятна сводят с плащаницы,
Так палачи вас не щадят.
И вот, обугленные крылья
Прижжёт "вердикт"... как рану - йод!
И - всё! Пегаса покорили,
Он дальше стойла не пойдёт,
Понуро будет есть - от пуза,
Забыв о синекудрых Музах,
Теперь он - просто водовоз,
И не хватает с неба звёзд...
Мой мудрый критик, экономней
Будь с напряженьем в залпах молний.
Блажен тот доктор, кто в груди
Хранит завет - не навреди!