Столетняя война закончилась вничью,
Потери с двух сторон равны до сотой доли.
Увы, мой сюзерен исходом недоволен:
Хандрит и льёт вино на лилльскую парчу.
Седые сквозняки тревожат пыль времён.
Ни подданных, ни слуг, ни шёпота, ни стона -
Здесь только он и я, прикованный у трона:
Безмолвен, безъязык, поломан и клеймён.
Я был... а кем я был? Тасую имена,
Но ни одно из них не задевает память.
Пытался бунтовать, отказывался славить?
Любил? Хотел убить? Так в чём моя вина?!
Калека и урод, я выжил вопреки
Прогнозам докторов, потугам чародеев.
Свинцовая тоска моей душой владеет
И капает в ладонь подставленной руки.
А сюзерен молчит который день подряд,
Батистовый рукав купая в винной луже.
В его бокале - яд, убийцы ждут снаружи.
Он смотрит мне в глаза - и опускает взгляд.
"Прости меня..." - Слова, отцветшие в плену,
Сминаются, как хлеб, бескровными губами.
Он пьет...
Мою гортань испепеляет пламя...
И вдребезги стекло взрывает тишину.