И на улице, словно в бане – нечем дышать. Жара.
Друг стоит в часовой нескончаемой душной пробке,
И по телу течет вода, как по дереву льет смола.
Становлюсь… ну, как бы сказать. Вроде бы мизантропкой.
Июль подарил свободу, тоску, билеты,
И я, как больная неизлечимо, живу во всю.
Такое ты настоящее, двадцатое мое лето!
Покажи мне — прошу тебя! — правильную стезю.
И я уезжаю, а ты все летаешь где-то.
Я хотела как лучше, правда: любить безбрежно,
Не вылезать из твоих рубашек, футболок, кофт,
Оставлять неизменно следы поцелуев нежных
На твоих ключицах, утыкать в плечо тебе лоб.
Но мы разбились.
Расклеились.
Без надежды.
И теперь шатаюсь нецелой, немой, неполной.
И так хочется вылить желчь всю в лицо судьбы.
И пустоту звенящую нечем теперь заполнить.
И мне, пожалуй, хватит месяца, чтобы все запомнить.
И лет пять – чтоб до конца все это позабыть.